Unknown

Как только я вошла в покои, сразу же услышала шум воды. Отчего-то на ум сразу пришло, что кто-то забыл перекрыть вентиль подачи воды и теперь не так давно начавшую нормально функционировать купальню затапливает. Испугавшись очередных работ по реставрации дома, я рванула дверь на себя, окунаясь в плотное облако пара. Вода явно, как нагрета была хорошо, так и текла здесь достаточно долго. Пришлось даже помахать рукой перед собой, чтобы влажная дымка хоть немного отступила.

Когда же пар чуть развеялся, мне удалось рассмотреть фигуру, выливающую на себя ушат воды. Только в этот момент до меня дошло, что кто-то мог просто принимать поздние ванны, отчего смутившись, я пролепетала:

– Прошу прощения.

– Госпожа? Вы уже вернулись? – послышался удивлённый голос… Тамиллы.

От осознания, что я вломилась в купальню не к какому-то мужчине, а женщине, тем более достаточно знакомой, волна стыда немного схлынула. Но не достаточно, чтобы я не продолжила сыпать извинениями:

– Тамилла, прости за это недоразумение. Всё так глупо получилось…, – начала было я, а затем неосознанно бросила взгляд в сторону экономки и остолбенела.

Приоткрытая дверь позволила пару рассеяться достаточно, чтобы дать мне разглядеть то, что в обычной жизни моя экономка прятала под глухими платьями. Десятки, нет, сотни мелких отметин покрывали ее руки. Они были тёмными, похожими на рисунки тушью, и отчего-то казались очень знакомыми. Мы стояли друг от друга достаточно далеко, чтобы я могла точнее рассмотреть изображения, но они так выделялись на бледной коже Тамиллы, что было невозможно оторвать от них свой взгляд.

Практически сразу догадавшись, куда я смотрю, экономка тяжело вздохнула и, прикрывшись полотенцем, подошла ко мне ближе, чтобы затем… развернуться, демонстрируя спину.

Сиплый выдох сорвался с моих губ, а я неверяще осмотрела открывшуюся картину. Тамилла же в этот момент совершенно не своим голосом говорила:

– По одному на каждого, – без каких либо эмоций прокатилась холодная фраза.

Пояснения были излишними. Теперь мне стало понятно, что напоминали рисунки на теле Тамиллы – крошечные, размером с ноготь отметины, представляли собой… очертания перьев. Они подобно снежному вихрю окутывали руки и спину Тамиллы, образуя что-то вроде тёмных крыльев, которые то ли обнимали её, то ли жадно вгрызались в плоть женщины.

Догадка или скорее уверенность вспыхнула в моём сознании, и я выдохнула:

– Значит, это была ты? Но почему я тебя не чувствую?

– Госпожа, –более привычным, тёплым тоном обратилась ко мне Тамилла, – позвольте одеться, а уже после ответить на ваши вопросы.

Конечно же я согласилась, потому что нынешняя ситуация не располагала к долгим разговорам. А без них у меня не было намеренья уходить. К тому же мне было необходимо время, чтобы прийти в себя и до конца поверить, что искомый маг смерти… всё это время буквально жил подле меня. Просто голова кругом!

Сбегать, или затягивать с объяснениями Тамилла не стала. Она быстро облачилась в сорочку, поверх которой набросила халат, тут же пропитавшийся не стёртой с кожи влагой. Чтобы согреться, экономка подошла к слабо горящему камину в покоях, затем посмотрела на меня и сказала:

– Мы не резонируем по простой причине – я уже много веков не являюсь магом. Последние остатки сил ушли на стелы, что удерживают защиту над Хоулвиллем по сей день. Вы ещё называете их обелисками.

После лаконичного объяснения вопросов стало так много, что я не знала с какого начать. Потому задала самый, казалось, важный:

– Почему ты сразу ничего не рассказала? – мой голос дрожал, но не от страха. Тому виной было волнение, удивление, а так же нежелание принять тот факт, что человек, так рьяно заботящийся обо мне, так часто оказывающий поддержку оказался… безумцем, создавшим Гиблые Земли.

– И как бы я это сделала? – с грустью в голосе спросила Тамилла. – Подавая вам чай? Или, быть может, мне стоило поведать свою историю между отчётами? Госпожа Эвелин, вы были в ужасе. От этого места, от своего нового положения. Вам было не до моих откровений, – слишком проницательно закончила та, кого до недавнего времени я считала самым надёжным человеком в моём окружении.

Меня переполняли противоречивые чувства. Одна часть меня хотела рвать и метать, обвиняя Тамиллу в злостных умыслах, которые крылись за умалчиванием правды. Другая часть меня хотела верить, что всё не так просто, иначе женщина, чьё прошлое оказалось запутаннее наших с Дастином вместе взятых жизней, не стремилась бы так помочь.

Обуздав обе эти свои стороны, позволила себе подойти ближе к Тамилле, чтобы заглянув в похожие сейчас на то самое грозовое облако глаза, сказать:

– Может и так, но время шло, я сама начала искать тебя, и ты знала об этом.

– А вот тут в дело вступил уже мой собственный страх, – спокойно призналась Тамилла. – Я боялась, что вы посмотрите на меня так, как смотрите сейчас. Моё молчание – банальное оттягивание момента, когда меня изгонят из некогда… моего дома.

Грусть и сожаление такой неожиданно загадочной женщины не позволили усомниться в её словах. Потому я удивлённо переспросила: