Unknown

– Есть несколько людей знающих о моём прошлом, – призналась Тамилла так, будто готовилась к этому моменту едва ли не с моего приезда. – Несмотря на всё содеянное, они простили меня и готовы предложить кров.

– Действительно подготовилась. Ты настолько не верила в то, что я смогу тебя понять? – звучит моя горькая усмешка.

– Скорее не надеялась, – поправила меня Тамилла. – Мои грехи ничем не искупить. Даже вынужденное бессмертие и лишение магических сил недостаточная кара за то, что я сделала. Тем более, по итогу мне хватает наглости переложить решение устроенной мной проблемы на плечи вашей семьи. Вы вправе злиться. И даже имеете полное право ненавидеть меня.

Пока я обдумывала, что на это ответить, от входа в покои вдруг прозвучало:

– Смирение – не самая распространённая черта для магов смерти, – голос Дастина, а это оказался именно мой муж, видимо, отправившийся на мои поиски и уже давно слушавший из тени наш разговор, звучал задумчиво и ровно. – Им вообще не слишком свойственно признавать свои ошибки. Даже такие колоссальные. Что же изменило тебя?

Тамилла не удивилась новому собеседнику и спокойно ответила:

– Моя семья. В свой последний миг каждый из них думал лишь о том, что… не смог уберечь меня. Они искренне верили, что недостаточно старались. А их души, прежде чем исчезнуть из этого мира, умоляли простить их. Это меня и отрезвило.

Услышав пронизанные искренностью слова, мы с Дастином одновременно посмотрели друг на друга. В синих глазах отражались те же мысли, что и роились у меня, посему решение, оказалось, принять легко.

Поднявшись с кресла и подойдя к, всё так же, стоявшей у потухшего камины Тамиллы, я произнесла:

– Нет нужды оставлять свой дневник. Если у меня появятся вопросы, а они точно появятся, то ты сама ответишь на них, потому что… останешься жить здесь.

– Почему? – звучит тихое и одинокое слово.

– Отныне твоё место рядом с родом Эвериков, – с долей торжественности произношу, глядя в широко распахнутые глаза Тамиллы, – с семьёй, что поможет искупить твои грехи. А раз благодаря тебе у нас теперь полно работы, то, как мне с ней справляться без такой умудрённой неожиданно долгой жизнью экономки? – последнее было сказано с наигранным возмущением, но Тамилла этого не заметила.

Её глаза покраснели, но так и не явили слёз. Вместо этого всю глубину пронзивших её чувств она передала, когда с облегчением говорила:

– Спасибо. Правда, большое спасибо.

Закончив на слишком трогательной ноте такой важный и уже очень поздний разговор, мы разошлись, и я всё же освежилась в купальне, а потом ещё долго не могла уснуть. И нет, виной тому был не Дастин. Муж тоже оказался слишком глубокого погружен в размышления, чтобы продолжить то, на чём мы остановились.

Меня же теперь мучил только один вопрос. Не пожалею ли я о своём поспешном решении? После открывшейся правды, Тамилла всё равно не воспринималась мной подобно врагу, которого надо держать как можно ближе, а раз так, то разумно ли жить под одной крышей с пусть выгоревшем, но магом смерти, судя по размаху учиненных ей бед, превосходящим любого тёмного из клана Мортрисс? Вдруг её силы вернутся, и тогда… она сделает то, о чём вскользь упоминала моя маменька. Воспользуется сокрытой силой этих земель – пробудит демонов в душах людей, подчинит себе эту армию и в новом порыве слепой ярости уничтожит всех и вся?

– Свет мой, – прошептал вдруг Дастин, притягивая меня к себе, – я знаю, о чём ты думаешь. Твои мысли настолько навязчивые, что заглушают мои размышления по этому поводу.

Тяжело вздохнув и прижавшись к обнажённой груди мужа, я обеспокоено сказала:

– Вдруг мы поспешили с решением? Может, стоило всё обдумать более тщательно?

– И утратить доверие древней, как Хоулвилл, экономки?

– Не такая уж она и древняя, – возмутилась я.

– Раз защищаешь её, значит она тебе дорога. А раз так, то да, решение было верным. Что же до твоих опасений, то ты опять забыла кое-что важное – ты больше не одна. Как только в нашей жизни появятся очередные проблемы, мы с ними справимся. Вместе. Будь то снова обезумевший маг смерти, или император, да даже если сама Магия решит восстать против нас, мы всё преодолеем. Я вернулся с того света, а ты выжила в двух самых ядовитых семьях, что мне доводилось встречать, – решил шутливо закончить Дастин. – Нашим врагам только и остаётся что… трепетать от ужаса.

– Твоё самовольство ничуть не уменьшается. Оно лишь растёт, – фыркнула я, в пустой попытке замаскировать то, как сильно меня тронули слова мужа. На что он лишь крепче обнял меня и заурчал:

– Да, точно так же как и любовь к тебе. – После чего самую малость напряжённо уточнил: – Жалеешь об этом?

И вот как после такого можно хотя бы в шутку ответить «Да»? Тем более, когда ощущаешь чужое волнение и озабоченность этим вопросом.

Пришлось отметать свои переживания как можно дальше, дарить мягкие, до глубины души убеждающие поцелуи, а затем шептать:

– Нет, не жалею. Стать твоей женой оказалось самым правильным из всех принятых мной решений. Это стоило того, чтобы стать позором рода.