Unknown

Поразительна интеллектуальная петля, проделанная антирасистским дискурсом за полвека. Современная КРТ и связанная с нею «повестка» по сути исходят из того, что умственные, трудовые и творческие достижения человека, его личность, не имеют в социуме никакого значения – человек полностью определяется своими характеристиками – раса, пол, сексуальная ориентация и т.д. Именно по этим характеристикам ему полагаются привилегии, дискриминация или альтернативные привилегии. Каждому следует держаться своей «идентичности» (если это, конечно, не белая идентичность основанная на идее «превосходства белой расы») и взаимодействовать с другими угнетаемыми. То есть в рамках КРТ воскрес классический биологизаторский расизм, только с противоположным знаком: черное-плюс, белое-минус.

Важной составляющей основанного на КРТ политического активизма является «интерсекциональность» - термин введен в 1989 г. Кимберли Креншоу⁴⁷. Этот принцип, противопоставляемый характерному для консерваторов принципу идентичности, означает, что разные угнетаемые группы угнетаются в разном отношении и вся совокупность их страданий и дискриминированности, а значит и степень их нужды в «обратной дискриминации», могут быть поняты только на пересечении разных форм угнетенности. Так, бедная женщина, ниггеритянка, лесбиянка, мусульманка, инвалидка угнетена не один раз, а шесть, подлинный уровень её дискриминированности становится понятен только при интерсекциональном учете всех форм дискриминации.

Из принципа интерсекциональности в сфере политического активизма вытекает идея «нового интернационала», то есть солидарной коалиции разных угнетаемых (или якобы угнетаемых) групп, которые должны помогать друг-другу сокрушать господство коллективных угнетателей, как правило описываемых как богатые белые мужчины христиане, обладатели крепкого здоровья и гетеросексуальной ориентации.

Фактически интерсекциональность стала основой идеологии коалиции меньшинств, направленной на разрушение прежних «белых» США. Как отмечают Н.М. Травкина и В.С. Васильев: «критическая расовая теория ведет не к устранению, а к видоизменению расового неравенства: в перспективе титульной расой Америки должна будет стать амальгама небелых рас, которая, по всей видимости, и придет на смену титульной расе прошлого исторического периода»⁴⁸.

Интерсекционализм стал основой для политической коалиции, созданной в 2010-2020 г. демпартией США и охватывающей чернокожих, испаноамериканцев, женщин, проникнутых феминистской идеологией, гомосексуалистов и трансгендеров, противников Христианства. Опираясь на эту коалицию Хилари Клинтон стремилась прийти к власти в 2016 г., но проиграла Дональду Трампу по количеству выборщиков. Интенсификация этой коалиции в ходе протестов BLM помогла демократам устранить от власти Дональда Трампа в 2020 году.

 

1.6. «Цветные революции» - политтехнологическая матрица

 

Здесь мы подходим к еще одному источнику BLM – это теория и практика «цветных революций», которую правительство США активно использовало во внешнем мире в 2000-2010-х годах. Первой «цветной революцией» был переворот в Сербии, «бульдозерная революция» в сентябре-октябре 2000 года, приведшая к свержению Слободана Милошевича. Символику (кулак) и структуру главной ударной силы этой революции – движения «Отпор», начали тиражировать. В 2003 году в ходе «революции роз» в Грузии ведущую роль сыграло движение «Кмара» (Хватит!) с тем же символом-кулаком. В 2004 году авангардом «оранжевой революции» на Уркаине стало движение «Пора!», символом которого снова оказался сжатый кулак… Удивительный, но не удивляющий факт – символом движения BLM стал сжатый кулак визуально практически неотличимый от символики «цветных революций», что вряд ли может рассматриваться как случайность.

Теоретиком «ненасильственных революций», поддерживаемых из Вашингтона, стал Джин Шарп, автор книг «Политика ненасильственного действия», «От диктатуры к демократии» и многих других⁴⁹. Согласно Шарпу, базовые принципы «ненасильственной противоправительственной борьбы» следующие: (1) сила государства основана на сотрудничестве и его послушании; (2) если граждане прекращают взаимодействие с режимом, то он быстро теряет опоры, на которых держится; (3) главная опора авторитета власти это убежденность общества в том, что власть превосходит общество во всех «ключевых» ресурсах. Соответственно стратегия цветной революции - подрыв авторитета власти и блокировка властных ресурсов.