Unknown

ССПВ и высоко приоритетные цели теперь были в центре внимания SASR, и в ходе этой ротации был доступен длинный список целей ССПВ, новых и старых: объект "Булава", объект "Нунчаки", объект "Торпеда", объект "Гиацинт", а также неуловимые устаревшие цели, такие как объект "Рапира". Также во время этой ротации Уэйлс и группа других офицеров спецназа пришли к выводу, что миссия в Аф­ганистане просто не работает.

Уэльс провел в Афганистане примерно столько же времени, сколько и любой другой человек, начиная с 2007 года, и видел миссию со всех сторон. В Канберре и в Кабуле, подумал он, возможно, факты можно было бы изложить таким образом, чтобы была обоснована идея о том, что войну все еще мож­но выиграть, но на местах все выглядело по-другому.

- Были макро-проблемы, которые были настолько велики, что никакое количество миссий по уничто­жению или захвату не могло их исправить, - говорит Уэйлс.

Пакистанская граница была открыта для талибов, и ненависть племен к афганскому правительству и к тем, кого считали оккупационными силами, только росла. Другие проблемы включали неспособность коалиции создать надежные и эффективные местные силы безопасности, а также тот факт, что, не­смотря на непрерывную деятельность в Афганистане в течение пяти лет, коалиционные силы плохо понимали динамику местных племен.

- Мы бы попытались изучить там местность, населенную людьми, но это было такое дерьмовое зрели­ще, что смотреть можно было только на выступающие особенности, - говорит Уэйлс. - Матиулла Хан был одним из них, и его небольшая коалиция, были и другие начальники полиции, но было трудно по­нять, что происходит. Даже [афганцы] не знали. Они были там просто для того, чтобы заработать немного денег, укрепить свою власть и использовать нас для сведения счетов, так что некоторые из этих парней, без сомнения, использовали нас. По-настоящему эффективной полиции и армии не было, и мы это знали.

После зачисток, убийств и арестов по ССПВ и сражений, подобных тому, что произошло в Тизаке, у австралийцев не было никакой возможности обезопасить и удержать территорию, на которой было пролито так много крови, поэтому они сдавали территорию повстанцам, как только те ее захватывали. Большая часть австралийской миссии была посвящена созданию афганской полиции и армии, но су­ществовало множество постоянных проблем как с полицией, так и с армией, которые так и не были решены.

- Неважно, в какую долину вы идете и кого убиваете, если в стратегию не заложен конечный ре­зультат, вы не помогаете военным усилиям, - говорит Уэйлс. - Мы могли быть настолько хороши, на­сколько хотели, это не имело значения.

Уэйлс говорит, что еще одна проблема заключалась в том, что в самом сердце австралийских сил спе­циального назначения возникла опасная проблема со структурой стимулирования.

- В бизнесе это постоянно говорят. "Вы показываете мне стимул, а я покажу вам поведение". Джекпо­ты, цели ССПВ, медали за выполнение заданий по целям ССПВ - все это стало частью ОГССО, - го­ворит Уэйлс, который после увольнения из армии получил степень магистра делового администриро­вания в колледже Лиги Плюща в Соединенных Штатах.

Если цель ССПВ будет обнаружена и уничтожена, в отчете будет отражено, что ценная цель была лик­видирована и миссия увенчалась успехом. Если цель ССПВ не будет найдена, но начнется перестрел­ка с гибелью повстанцев, это тоже будет успехом, независимо от потенциального долгосрочного эф­фекта убийств.

- Убийство стало стимулом, - говорит Уэйлс. - Мы не говорим о защите населения или дополнитель­ных эффектах, это было просто количество жертв. Это было абсурдно. Не было никакого измеряемого воздействия, когда вы просто измеряете количество убийств.

По словам Уэйлса, во время его второй ротации в ОГССО качество целей ССПВ было не таким, как раньше.

- Мы с [другим офицером] смеялись, потому что в ССПВ был парень, который отвечал за четырех парней. Этот парень - эквивалент младшего капрала в австралийской армии. Теперь у нас в долбаном ССПВ есть младшие капралы.

Для запуска миссии ССПВ потребовались сотни человеко-часов в Афганистане и Канберре, оборудо­вание стоимостью в миллионы долларов, не говоря уже о том, что австралийские и афганские солдаты и местные гражданские лица подвергались большому риску. Во время этой ротации в голове Уэльса постоянно крутилась мысль: "Это гребаная шутка — мы сражаемся с грязными фермерами".

Еще одно осознание, которое пришло к Уэльсу, заключалось в том, что каждая ротация ОГССО те­перь потенциально снижала возможности SASR.

- Мы не могли двигаться вперед, потому что получали хороший опыт боевых действий, но это не кон­фликт между государствами, они повстанцы, - говорит он. - Через несколько лет мы узнали все, что собирались узнать, и вместо того, чтобы двигаться вперед, мы возвращались назад. Мы выжимали все соки; мы слишком зацикливались на методе лействия.