Unknown

Возможности задать вопросы командирам сил специального назначения об их невыполненных обяза­тельствах по охране психического здоровья были ограничены, поскольку большинство из них все еще служат, и к ним нельзя обратиться иначе, как через почти непроницаемый железный занавес мини­стерства обороны от средств массовой информации. Однако недавно два таких командира были выну­ждены отвечать на вопросы после того, как их вызвали повесткой в суд для участия в судебном рас­следовании смерти сержанта спецназа, который неоднократно участвовал в боевых действиях в Афга­нистане и Ираке.

Адвокат, помогавшая коронеру, Кристина Стерн (которая позже представляла интересы защиты в про­цессе Бена Робертса-Смита) задавала вопросы подполковнику, все еще служащему в КССО и чье имя не может быть названо.

Сержант коммандос был направлен в Ирак в рамках операции "Окра" после того, как у него диагно­стировали тяжелое посттравматическое стрессовое расстройство и связанные с ним проблемы со зло­употреблением алкоголем. Он был госпитализирован с посттравматическим стрессовым расстрой­ством, и КССО знало об этих и других симптомах его психического здоровья до того, как его направи­ли на службу. Объединенное командование здравоохранения постановило, что сержант не годен к службе, поскольку у него "обширная история психологической и алкогольной зависимости [и что] продолжающиеся стрессовые факторы... [подвергают его] высокому риску ухудшения состояния во время службы".

Подполковник признал, что он лично воспользовался командирскими полномочиями, чтобы отменить медицинское заключение и отправить сержанта обратно в зону боевых действий. Были представлены доказательства того, что, когда этот подполковник услышал, что один из его сержантов не может быть задействован из-за тяжелого посттравматического стрессового расстройства, он сказал: - Какого черта? [Он] должен быть задействован вместе с нами. Никто не может заменить его или его знания о команде, которая так близка к командировке.

- Это был один из самых низких рисков получения травм среди всех его операций, - свидетельствовал подполковник об операции "Окра". - Вы с таким же успехом можете получить травму в Сиднее.

Коммандос частично дислоцировались на авиабазе Аль-Такаддум, расположенной между Рамади и Фаллуджей, двумя городами, которые пришлось насильственно освобождать от ИГИЛ. Следствие узнало из моей книги "Мосул: тайная война Австралии внутри халифата ИГИЛ", что коммандос сов­местно со спецназом США провели секретную операцию по извлечению тела убитого американского пилота с вражеской территории. Подполковника спросили об этой миссии и о том, что она может усу­губить посттравматический стресс у коммандос.

Первоначально позиция АДС заключалась в категорическом отрицании того, что спецназовец участ­вовал в этой миссии. Позже эта позиция изменилась.

- Учитывая количество вещей, через которые он прошел за время службы в полку, а также в качестве частного охранника... для меня было бы удивительно, что такая относительно безобидная деятель­ность, как эта, вызывает рецидив посттравматического стрессового расстройства, - сказал подполков­ник о миссии по поиску тела. - Мы говорим о парне, [который] нес Люка Уорсли, он наложил жгут парню, потерявшему ногу, он был там, когда Кэм [Бэйрд] выиграл свой Крест Виктории.

- Вам не приходило в голову, что события с участием Люка Уорсли и Кэмерона Бэйрда были именно теми событиями, которые, возможно, привели к его посттравматическому стрессовому расстройству? - спросила Стерн. - Разве вы не могли полностью предвидеть... что если [спецназовец] каким-либо об­разом был вовлечен в миссию по извлечению [тела], это могло вызвать обострение его посттравмати­ческого стрессового расстройства?

Оглядываясь назад, подполковник согласился, что это могло быть.

Затем бригадного генерала Иэна Лэнгфорда допросили о его решении подписать первый отказ от раз­вертывания, полученный спецназовцем, который был выдан после того, как у спецназовца был диа­гностирован тяжелый посттравматический стресс и он страдал от "импульсивных агрессивных дей­ствий, эмо­циональной дисрегуляции, умеренного психического расстройства и вредного употребле­ния алкого­ля". Лэнгфорд ответил, что ему не дали полной картины психического здоровья солдата, находящего­ся под его командованием, когда он подписывал отказ.

Бригадного генерала Лэнгфорда и подполковника спросили об обширных учебных курсах, которые они должны были пройти, прежде чем принять командование, а затем о том, сколько курсов им было приказано пройти или они стремились пройти сами, которые были посвящены посттравматическому стрессу или психическому здоровью. Ответом было "ни одного".