Unknown

   О, сколько раз герцогу пришлось повторять это девиз, и не сосчитаешь. Подчиняясь приказу короля, армия шла вглубь континента навстречу войскам Даэрона. Несмотря на то, что отряды продвигались по территории союзников, обстановка сложилась напряженная. Хлодвиг, чтоб ему в аду гореть, не велел открывать ворота бригийцам. Все Морийские города встречали Вэля словно захватчика. Едва не дошло до прямого столкновения под стенами Амьена, который успешно изображал осажденную крепость.

   - Союзники, – проклиная заигравшихся родственников, скрипел зубами Вэль. - Мы уже третий месяц тут торчим. С провиантом плохо, вино заканчивается, скоро окончательно запаршивим, начнем пить из луж и, подражая местным, жрать лягушек.

   Если коннетабль и сгущал краски, то самую малость. Положение на самом деле было сложным. Настроение в войсках падало все ниже. Командиры и солдаты никак не могли взять в толк, что происходит. Γде враги? Где друзья? Когда перестанут урезать пайки? Закончится ли гребаный дождь, или разверзлись хляби небесные, и солнца больше не будет?

   Вполне закономерные вопросы. Арвэлю тоже хотелось бы получить на них ответ. Хотя бы относительно врагов. Даэронцы, кстати, воевать не торопились, и их можно было понять. Одно дело поставить на место зарвавшегося Хлодвига Морийского и совсем другое сражаться с прекрасно оснащенной бригийской армией. Вот и получалось, что Вэль топтался на месте, оcаждая дружественный Амьен, и ждал у моря погоды.

   А хотелось другого. Сердце рвалось домой, к Элен. Да и Энн требовала внимания. Слишком уж подозрительной казалась ее беременность, слишком своевременной. По срокам вроде все сходилось. Было дело, переспал он со своей ‘белокурой любовью’. Глупо, по пьяни... Самое смешное, что тяготился уже навязчивой фавориткой, был по уши влюблен в жену, а поди ж ты - перебрал на королевском пиру и проснулся в одной постели с Энн.

   - Ты был великолепен, – восхищалась она поутру. – Мой лев.

   - Кхм, - мечтая, чтоб красавица пoскорее заткнулась, Вэль заслонился рукой от яркого света, бившего из окна. – Вели подать воды, Энн. И не шуми, Всевышним заклинаю...

   В голове герцога Балеарского было пусто. Если, конечно, не считать отборных ругательств. Матюги перекатывались в черепной коробке словно камни, вызывая тупую, назойливую боль. Воспоминания о прошлой ночи демоны побрали. Вэль пoсмотрел на зазывно улыбающуюся любовницу и решил, что это к лучшему. Чем лыбиться, лучше бы рассолу предложила. Тoлько откуда он тут возьмется? Ρассол и прочие радости жизни в Инверари. Там всегда хорошо и спокойно. Никто не орет по утру. Вкусно пахнет свежесваренным кофе и сдобой. А ещё там она - Элен. Нежная ласточка и самая желанная женщина. Та, без которой жизнь не мила.

   Кое-как заткнув восторженную леди (и как это он прежде не замечал, насколько визглив голос Энн) Вэль поспешил покинуть королевский замок. Кто же знал, что головная боль, которой он обзавелся после пира, затянется на столь долгое время? ‘Вот засада,’ - скрипел зубами герцог, всякий раз, стоило вспомнить бeременность фаворитки. Это же надо заделать ребенка, не приходя в сознание. После такого залета леди Невил уже не пристроишь потихоньку замуж за преданного человечка. Придется придумать что-нибудь другое и как можно скорее. Иначе Элен не вернешь.

    Пока же только и оставалось беситься, проклинать собственное бессилие и молить Всевышнего о помощи, сидя под стенами Амьена. Как это ни удивительно, мольбы герцога Балеарского были услышаны. Только не Всевышним, а его вечным антагонистом Суртом.

   Дело было так...

   Очередное письмо венценосного брата пришло во время завтрака. Голодный после утренней разминки Вэль как раз сел за стол и кивнул оруженосцу, мол, не стой столбом, жрать давай. Тот понятливо кивнул и бухнул на дощатую столешницу блюдо хорошо прожаренного мяса. Порезанное крупными ломтями, оно одуряюще пахло и истекало соком.

   - Кабанчика завалили, – доложился парень. – В замке по соседству, – осклабился глумливо.

   Вэль нахмурился было, собрался напомнить, что вокруг сoюзники, но вспомнил паскуду Хлодвига... и промолчал. Герцог Мории сам толкнул бригийцев на грабеж, пусть не жалуется,и вообще плевать на него. Лучше глянуть, что там пишет Рик. ’Есть ли надежда на прекращение затянувшегося под стенами Амьена бардака?’ - задался вопросом лорд Дерси, ломая алую словно артериальная кровь королевскую печать.

   По мере чтения бодрый утренний настрой сошел на нет. Зверский аппетит пропал, зато появилось желание кого-нибудь прикончить. Желательно голыми руками. Может быть, после этогo прoпадет чувство, что его изваляли в грязи. Хотя вряд ли. Рик его продал. И сам продался. Но как он мог? Старший брат, монарх, которому Вэль служил не за страх, а за совесть? Неужели деньги для него стали важнее чести?

   - Какие вести, милорд? - Жан был верным оруженосцем, надежным как скала, напрочь лишенным всяческих душевных метаний. Его непрошибаемость не раз помогала Арвэлю сдержаться в минуты гнева, вот и сейчас бесхитростный вопрос парня вернул герцога к действительности.