Unknown

Десять лет спустя Жорж Бидо, который был министром иностранных дел Франции во времена Дьенбьенфу и который сейчас находится в изгнании в Бразилии за свою подрывную деятельность против французского правительства генерала де Голля, едко прокомментировал в своих мемуарах. что политика просчитанного риска покойного госсекретаря Даллеса была такой, которая «включала в себя большие расчеты – но без рисков», и что нынешние риски, которые Соединенные Штаты должны нести почти в одиночку во Вьетнаме «исходят оттуда».

Хотя это вполне может быть чрезмерным упрощением ситуации, нет никаких сомнений в том, что именно поражение французов при Дьенбьенфу придало всей ситуации на Индокитайском полуострове особенно нестабильный характер. Другие колониальные нации покинули бывшие владения под давлением, а некоторые (включая Францию в Алжире и Великобританию на Кипре), в конце концов, эвакуировали колонии после длительных и кровопролитных войн, не приведших ни к какому результату. Но только в Дьенбьенфу колониальная держава недавно потерпела поражение на открытом поле боя от подчиненной нации. Ибо жертва Дьенбьенфу не спасла даже дельту Красной реки, которую генерал Коньи хотел защитить любой ценой. Вокруг самой дельты осталось достаточно войск Народной армии, чтобы начать страшное контрнаступление, которое доставит ее врагу в качестве главного приза войны. 28 июня 1954 года генерал Эли приказал эвакуировать всю южную часть дельты Красной реки, включая два стойких католических епископства Фат-Дьем и Буи-Чу; все французские позиции в Северном Вьетнаме теперь сводились к узкому коридору по обе стороны линии жизни Ханой – Хайфон. В Южном Вьетнаме ситуация впервые ухудшалась так быстро: подразделения вьетнамской армии во многих местах дезертировали, а французские госпитали были переполнены ранеными прибывающими из зон, которые вот-вот должны были быть оставлены.

Дьенбьенфу для Вьетминя был как военной победой над французами, так и политической победой над Соединенными Штатами. Как отмечал автор в другом месте, американская политика была бы более соответствующей практическим реалиям послевоенной эпохи и давним идеалам антиколониализма, которые Соединенные Штаты постоянно исповедовали, если бы на Францию было оказано, по крайней мере, такое же давление, чтобы прийти к скорейшему понимаю вьетнамского национализма, какое было оказано например, на Нидерланды в отношении Индонезии и на Великобританию в отношении Индии. Вопреки преобладающему непониманию фактов, которые легко проясняются при чтении опубликованных документов Госдепартамента того времени, эта кажущаяся снисходительная политика в отношении Франции не была вызвана ни чрезмерной франкофилией в Госдепартаменте, ни опасениями бунтарства французов в НАТО. Последняя была создана только в 1949 году, в то время когда война в Индокитае уже переросла в крупный конфликт; и те же самые опасения по поводу бунтарства могли возникнуть в связи с Голландией или Великобританией, но не помешали Соединенным Штатам, например, полностью поссориться с Великобританией из-за политики последней в отношении Палестины.

Я должен отдать должное известному комментатору и специалисту по иностранным делам Франции Дэвиду Шенбранну за то, что он лично обратил мое внимание на особый аспект вьетнамского кризиса, который отличает его от других послевоенных войн за деколонизацию: к тому времени, когда Соединенные Штаты всерьез заинтересовались борьбой в Индокитае, материковый Китай перешел к коммунистам, и Вашингтон был в отчаянном поиске союзников – любых союзников, включая французских колониалистов в Индокитае и британских колониалистов в Малайзии – для обеспечения второй линии, «отсечной позиции» на Дальнем Востоке. Речь госсекретаря Дина Ачесона «Кризис в Азии» в январе 1950 года ознаменовала это изменение политики от полной отстраненности от войны в Индокитае к тотальной поддержке французов, независимо от очевидных ошибок их политики. Поскольку Корейская война добавила свои проблемы к мрачной картине положения Запада в Азии, Соединенные Штаты еще больше призвали французов посвятить себя тому, что теперь стало «крестовым походом против коммунизма» и в процессе все больше поддерживали их деньгами, оружием, припасами и советниками, и как мы видели, по крайней мере, боевой авиацией.