Unknown

— Хватит риторических вопросов. Я ненавижу риторические вопросы. Кто ты?

Вместо того, чтобы назвать мне свое имя, он загадочно говорит: — Заинтересованная третья сторона.

Сначала я думаю, что он хочет поучаствовать в сделке с Халиско. Но потом я вспоминаю кое-что, сказанное Декланом в тот день в его офисе, когда он показал мне доказательства того, что Джанни сам организовал попытку похищения и вторжение в дом. Когда я спросила, откуда у него вся эта информация, он сказал то же самое, что только что сказал этот ирландец. “Заинтересованная третья сторона”.

Все крошечные волоски у меня на затылке встают дыбом. Я говорю: — Ты подслушивал. В тот день в кабинете Деклана ты подслушивал наш разговор.

— Вообще-то, я наблюдал за этим через скрытую камеру в потолке. Не вини в этом Деклана. Он не знал, что она была там. Но твое выступление было безупречным. Я никогда не видел, чтобы женщина так хорошо владела собой. Деклан может быть очень пугающим.

— Меня мало что пугает.

— Именно так. Поэтому я даю тебе приглашение.

Он оставляет все как есть, не объясняя, что имеет в виду. Я говорю саркастически: — Ты сейчас предложишь мне богатство, превосходящее мои самые смелые мечты, или что-то в этом роде, верно?

— Здесь замешаны деньги, но это не то, почему тебе будет интересно.

Я вот-вот взорвусь от раздражения, но умудряюсь сохранять спокойствие.

— Хорошо, я сыграю в твою глупую игру. Почему мне это будет интересно?

Через мгновение он снимает солнцезащитные очки. Без них он еще красивее. Он смотрит на меня темными глазами, которые сверлят мой череп насквозь.

— Потому что ты благородна, Рейна Карузо. У тебя чрезмерно развито чувство добра и зла.

Это официально: он чокнутый.

— Поскольку ты, очевидно, так много знаешь обо мне, ты должен знать, что я глава Коза Ностра. Скажи мне, как то, что я возглавляю империю преступной организации, делает меня благородной?

— Ты пожертвовала собой, чтобы спасти жизни своей племянницы и ее парня. Это благородство. Ты сказала другим мафиозным семьям, что на предстоящем ежегодном собрании всех синдикатов в канун Рождества китайцы и армяне будут отрезаны, если они продолжат свои операции по торговле людьми. Благородство. — Его слабая, самодовольная улыбка возвращается. — Ты приказала Деклану не убивать Ставроса, потому что это противоречило дружбе с его женой. Благородство.

— Это три вещи. Немного. И действительно жутко, как много ты обо мне знаешь.

— Я знаю гораздо больше, чем это, но я пытаюсь завербовать тебя в свою организацию, поэтому больше не буду пугать тебя дополнительными подробностями.

— Что это за организация?

Подойдя ближе ко мне, он протягивает белую визитку. Я беру у него карточку и смотрю на него.

— Здесь пусто.

— Переверни.

Когда я это делаю, то больше ничего не нахожу на обороте, кроме номера, напечатанного жирным шрифтом без засечек в середине карточки. Я в замешательстве поднимаю на него взгляд.

— Тринадцать? Что это?

— Название моей организации.

— О. Ладно, это странно.

Его голос звучит оскорбленно.

— Почему это странно?

— Тринадцать — женское число. Число крови, плодородия и лунной силы. Число Великой богини. — Я оглядываю его с ног до головы. — По-моему, ты не совсем похож на Великую Богиню.

Он надевает солнцезащитные очки обратно на лицо, складывает руки на груди и вздыхает.

— Это также карта Смерти в Таро.

— Так ваша организация имеет какое-то отношение к Таро?

— Нет. Тринадцать — это просто количество наших участников.

Какое-то время я пристально смотрю на него.

— Я чувствую, что мы могли бы стоять здесь до скончания веков и ходить кругами, в то время как ты вообще не хочешь рассказывать мне что-то о том, чем занимается эта ваша организация.

Его улыбка загадочна.

— Я буду на связи. А пока никому не говори, что ты виделась со мной. Это твое первое испытание.

— Для протокола, я ненавижу тесты. И, учитывая, что я понятия не имею, кто ты, я вряд ли кому-нибудь расскажу о тебе. Я даже не знаю твоего имени.

Он опускает голову и смотрит на меня поверх оправы своих солнцезащитных очков. Низким голосом он говорит: — Меня зовут Киллиан Блэк, девочка. И ты еще услышишь обо мне.

По мраморному полу коридора раздаются шаги. Я бросаю взгляд в конец коридора. Когда я снова оборачиваюсь, его уже нет. Киллиан растворился в воздухе.

Я громко говорю: — Это еще более жутко! И если я присоединюсь к вашей дурацкой организации, придется сменить название на четырнадцать. Ты ведь знаешь это, верно? Каждый раз, когда вы будете набирать нового участника, вам придется печатать новые визитные карточки!

Я не уверена, но могу поклясться, что слышу слабый смех, доносящийся откуда-то издалека.

42

РЕЙ

Поздно вечером, я лежу в постели рядом с Куинном и подозрительно смотрю в потолок гостиничного номера с растущим чувством беспокойства из-за того, что сумасшедший по имени Киллиан Блэк мог установить камеру в детектор дыма, когда Куинн просыпается и кладет одну из своих тяжелых ног на мою.

Сонным голосом он говорит: — Сегодня вечером произошла странная вещь.

— Что случилось? — спрашиваю я.