Unknown

По этим и другим причинам социальный институт крепок, лишь тогда, когда участники видят интересы и цели организации в качестве своих собственных. Представьте себе, например, бойца, берущего в руки винтовку, надеясь добиться независимости своему народу после долгой истории преследований. Таких людей не нужно принуждать к битве или давать им хорошую оплату за службу. Тот факт, что они борются за благо своего народа, достаточен, чтобы они, ради такого коллектива (племени или нации), бросили на весы свою жизнь. Огонь, пылающий в их груди, движет их на акты храбрости и самопожертвования, которых невозможно добиться никаким запугиванием или обещанием платы.

Многие теории предполагают, что политические события мотивированы заботой человека о своей жизни и собственности. Но любой, кто был свидетелем поведения людей в военное время или в конфликте совсем ненасильственном, типа избирательной кампании, понимает, что эти предположения абсолютно неверны.

Это правда, что человек временами мотивируется заботой о своей жизни или собственности. Но человеческие индивиды также способны рассматривать цели и интересы коллектива или института, членами которого они являются, как свои собственные, и действовать согласно этим целям и интересам, даже когда такие действия отрицательно задевают его жизнь и собственность. Политические события часто определяются поведением людей с именно такими мотивами.

Политическая теория, разрабатываемая для понимания людей такими, какие они есть на самом деле, а не для того, чтобы рассказывать нам истории о приключениях какого-то фантастического существа, изобретенного философами, не может обойти эту способность индивида признавать цели коллектива в качестве своих. Эта способность, удивительная и вместе с тем обычная, как воздух, которым мы дышим, существует вокруг нас ежедневно и ежечасно. Это основа нашего естества, и не может быть убедительного объяснения силы и слабости человеческие институтов, если в центре их не стоит эта способность. Поэтому давайте рассмотрим этот вопрос более внимательно.

Мы знаем, что человеческая личность по своей природе яростно защищает целостность своего собственного "я". Под "я" я имею в виду, в первую очередь, физическое тело человека, которое рефлексивно побуждает бороться или искать немедленного спасения в случае угрозы или иного вреда. Однако это стремление обеспечить свою целостность никоим образом не ограничивается только защитой тела. С той же свирепостью, как при защите своего физического тела, человек действует и для защиты своей репутации, когда его обвиняют или оскорбляют. И то же самое проявляется в стремлении защитить свою землю или другое физическое имущество, которое он считает своим. В самом деле, сама любовь, которую он, очевидно, испытывает к своей жене и детям, к своим родителям, братьям и сестрам, и которая побуждает его защищать их, когда они находятся в опасности, является не чем иным, как другим названием этого же стремления защищать целостность своего "я", потому что сознанием человека его близкие воспринимаются так, как если бы они были его частью.

Эта способность защищать других, как если бы они были частью самого себя, не ограничивается родственниками. Мы видим то же неистовство в стремлении защитить друга или жителя своего городка, члена своего взвода или своей уличной банды, или, вообще, любого другого, который по какой-либо причине рассматривается человеком как часть его самого. Можно привести много других примеров.

Как мы видим во всем диапазоне человеческой деятельности и институтов, "я" личности по своей природе гибок, постоянно расширяясь, так что люди и вещи, предположительно, бывшие вне этого "я", индивид начинает рассматривать как часть самого себя.