Unknown

Сжимая раненую руку, Фостер переводит взгляд на телефон. Я встаю.

– Удачи.

Когда я начинаю уходить, он говорит:

– Просто скажи мне, что она в этом замешана.

Я закрываю глаза.

– Да ты просто не можешь успокоиться. Даже ради своего собственного блага.

– Я детектив, – ворчит он. – Если док помогла тебе сбежать, я это выясню.

Нет, не выяснит.

Я разворачиваюсь и забираю телефон Фостера. Просматривая сообщения и последние звонки, я качаю головой.

– Ты ни с кем не связывался со вчерашнего дня. – Засовываю телефон в карман. – Какая неудача. Никто не знает, где ты, и ты единственный, кто видел меня в офисе Лондон. Ты единственный, кто может ее предупредить.

Из-за боли ему требуется какое-то мгновение, чтобы понять, что я имею в виду.

– Что тебе от нее нужно?

Я достаю «глок».

– Ты растратил мое милосердие. Мое сочувствие не бесконечно. – Я достаю магазин и одну за другой выщёлкиваю пальцем пули.

– Что ты делаешь? – Спрашивает Фостер.

Вставляю пустой магазин и оттягиваю затвор. Наклонив пистолет в сторону Фостера, я показываю ему магазин.

– Выбери пулю, – говорю я.

Все еще прижимая сломанную руку к груди, Фостер смотрит на бронзовые пули, рассыпанные вокруг его головы, отказываясь играть в эту игру.

– Как всегда упрямишься, – бормочу я и сам выбираю пулю. Я поднимаю ее, затем заряжаю патрон и опускаю затвор. Громкий щелчок заставляет Фостера зажмуриться.

– Ты когда-нибудь играл в русскую рулетку, Фостер?

Его глаза резко распахиваются.

– Ты сумасшедший. Нельзя играть в рулетку с гребаным «глоком»...

– Конечно, можно. – Я взвожу курок и прижимаю дуло к его виску. – Правила очень просты. Отвечай на вопрос честно, и я тебя не застрелю.

Он пытается вывернуться и издает сдавленный крик, когда наручники дергают его ногу назад.

Я приставляю пистолет к его голове.

– Закончил? – Он бросает на меня смертоносный взгляд, но на этот раз не двигается.

– Что, черт возьми, ты хочешь знать? – Выдавливает он сквозь стиснутые зубы.

– Ты когда-нибудь причинял вред животному? – Спрашиваю я.

– Какого…?

– Честно, Фостер. Сейчас это очень важно. Я узнаю, если ты солжешь.

Он тяжело дышит, боль усиливается, несмотря на адреналин.

– Нет. Никогда.

Я наклоняю голову, изучая его. Решив, что он говорит правду, я дергаю затвором, освобождая пулю.

– Минус одна, – говорю я и бросаю пулю через плечо.

Фостер стукается головой о землю, когда резко расслабляется, тяжело дыша.

– Это какой-то больной психологический эксперимент?

– Что-то вроде того. – Заряжаю еще один патрон в патронник и взвожу курок. – Осталось тринадцать пуль. Спорим, ты жалеешь, что загрузил сегодня полный магазин.

– Боже.

– Вы когда-нибудь применяли оружие на работе?

– Нет.

Мы продолжаем разговор, пули кончаются, а он дает мне ответы, которые я хочу знать. Пока мы не доходим до финального раунда.

К этому моменту Фостер перестает потеть. Он впадает в шок. Однако я до сих пор не получил нужного мне ответа. Он или нет оставляет свою подпись на жертвах.

Я вставляю пулю.

– Это не русская рулетка, если только иногда ты не направляешь эту чертову штуку на себя, – хрипло говорит он. Его глаза закрыты.

Я толкаю его стволом, пробуждая.

– Справедливо. А теперь обрати внимание. – Я вытягиваю его руку, и он едва сдерживает крик. Я вкладываю «глок» в его трясущуюся ладонь, помогая положить палец на спусковой крючок. – Не нарушай правила.

Он недоверчиво смотрит на меня. Быстро моргает, пытаясь убрать с глаз жгучий пот, затем опирается на локоть и целится мне в голову. Я опускаюсь, чтобы ему было легче. Я прикладываюсь лбом вплотную к дулу.

Он едва может держать пистолет, но я отдаю ему должное – упрямая решимость не позволяет ему уронить оружие.

– Спрашивай, – говорю я.

Холодная сталь дрожит у лба. Фостер улыбается.

– Пошел ты на хуй. – Палец дергается, он нажимает на курок, и затвор с громким щелчком возвращается в исходное положение. Глаза Фостера расширяются. Он снова пытается спустить курок, и я забираю пистолет.

Я показываю ему пулю в руке.

– Никто не проходит испытание, – говорю я, вставляю пулю, на этот раз не роняя ее в другую ладонь. – Прости. Не совсем верно. Лондон прошла.

– Поэтому ты оставил ее в живых?

Я проверяю пистолет, убеждаюсь, что он заряжен, и поднимаюсь на ноги.

– Ты детектив, – говорю я, направляя на него оружие. – Узнай сам.

– Подожди! – Фостер поднимает руку, словно хочет остановить пулю. – Ты не можешь этого сделать…

Вообще-то могу.

– Я не люблю оружие. Это так скучно. Но наша игра меня вдохновила. – Я провожу пальцем по спусковому крючку и целюсь.

Проезжающие машины слишком далеко, чтобы кто-нибудь услышал выстрелы.

Глава 46

НЮАНС

ЛОНДОН

У входа в больницу толпятся репортеры и операторы. Агент Нельсон ругается и направляет свой внедорожник к задней части здания.

– Еще раз повторю, что тебя здесь быть не должно, – говорит он.

Когда ранее этим утром стало известно, что детектива Фостера госпитализировали, в моей квартире появились Нельсон и группа агентов.