Unknown

Он останавливается, когда дотрагивается до моего уха.

– Ты погибель.

Я открываю глаза. Забыв о возбуждении, я отстраняюсь и смотрю на него.

– Я устала от этой игры, Грейсон.

– Тогда перестань играть и покажи мне себя. – Он крепче хватает меня за волосы, другой рукой он сжимает верхнюю часть бедра, притягивая меня к себе.

Резкое трение его джинсов между ног лишает меня дыхания, и я выставляю вперед руки. Кладу ладони ему на грудь, оставляя между нами пространство для воздуха.

– Отпусти меня… – Его губы захватывают мои в безжалостном поцелуе, проглатывая мольбу.

Я толкаю его грудь, ненавидя саму себя за то, что замечаю напряженные мышцы, за то, как мое тело реагирует на твердость, давящую на внутреннюю поверхность бедра. Впиваясь пальцами в мою задницу, он притягивает меня к себе, моя борьба лишь разжигает огонь.

Я вонзаю в него ногти, и я выцарапываю себе свободу так же, как я царапалась в ящике. Он переживает атаку так, словно питается болью. Я нахожу повязку на его плече и бью рану кулаком. Он издает гортанный рев прямо мне в рот, прежде чем вырывается, тяжело дыша.

– Я хочу уйти, – требую я. – Я хочу выбраться из этой больной игры.

Он берет мою руку и прижимает ее к груди, накрывая царапины, покрывшиеся алыми бусинами.

– Ты здесь – прямо здесь – потому что так решила. Это твое место.

– Я не хотела быть твоей пленницей... твоей жертвой.

– Кем же тогда ты хотела быть? Моей рабыней любви? Тайной любовницей? Хотела трахаться, как животные, в перерывах между посещениями заключенных? – Он глухо смеется. – Думаю, для уважаемой доктор Нобл этого недостаточно. А может быть наоборот. Ты думала, что я буду твоим грязным секретом. Твоим питомцем. Которого ты будешь выводить, когда захочешь поиграть, а потом снова запирать, когда закончишь. – Он подходит ближе, прижимая эрекцию между моих ног. – Скажи-ка. О чем ты думала?

Я ненавижу его. Ненавижу то, как он с помощью слов заползает мне в голову. Ненавижу то, как его прикосновение обжигает мою плоть. Ненавижу то, как мое тело невольно выгибается к нему навстречу, ненавижу боль внизу – пульсирующее тепло, которое требует удовлетворения.

– Я ненавижу тебя, – шепчу я.

– Ты ненавидишь все, кроме меня.

– Перестань трахать мне мозги… – Сжав руки в кулаки, я бью его в грудь. Слепые удары попадают в любое место, куда мне удается попасть.

Грейсон стонет и стаскивает меня с тумбы. Сильные руки тянут меня вперед, и я оказываюсь прижатой к стене. Он подходит ко мне вплотную, сжав меня за запястья и подняв руки над головой. Мои легкие борются за кислород.

– Так ты пытаешься обуздать свои страсти? – Говорит он мне в губы. – Давай посмотрим, насколько ты это освоила.

Сложив мои запястья вместе, Грейсон освобождает одну из рук. Он скользит ею по моей руке, пока не достигает полотенца. Быстрым рывком он срывает единственный барьер, разделяющий нас.

Я не просто без одежды: я обнажена. Незащищенная. Уязвимая.

Его кожа, касающаяся моей, тепло его тела, наше необузданное желание… это реально. И разрушительно. Воздух вокруг нас искрит от напряжения, угрожающего взорваться.

Он раздвигает коленом мои ноги, и я не сопротивляюсь. Ноющая боль усиливается после того, как он мгновенно накрывает меня рукой. Я дрожу от его прикосновения и выгибаюсь навстречу, стремясь ощутить его грубую кожу.

– Скажи «нет», – шепчет он, ловко просовывая пальцы между моими бедрами. – Скажи хоть слово о том, что это не то, что тебе нужно, и я остановлюсь.

Но он уже знает правду. Скользя пальцами по клитору, он чувствует, насколько я мокрая, слышит тоску в прерывистых стонах, которые я пытаюсь подавить.

– Скажи мне, что ты хочешь этого, скажи. Скажи мне, что ты хочешь нас.

Я прикусываю губу, отказываясь сдаваться полностью.

– Я могу хотеть физического удовлетворения, – наконец говорю я, когда напряжение в теле достигает пика. – Ничего нового. Это ничего не значит.

От звука расстегиваемой молнии все внутри меня дрожит. Желание – опасная эмоция. Если она обретает определённую силу, то все остальные эмоции отходят на второй план. Я хочу Грейсона, и ненависти недостаточно, чтобы остановить меня.

Его рука скользит по моему бедру, когда он достает член. Шелковистое прикосновение к животу учащает мой пульс, сердце болезненно стучит о ребра.

– Ты такая сильная, Лондон. Такая чертовски сильная и упрямая. – Я чувствую, как он гладит себя и закрываю глаза. Ноющая боль между ног перерастает в резкую пульсацию. – Я люблю все в тебе, даже твою порочность. Это заводит меня и сводит с ума. Плохие вещи, что ты делала. Я должен презирать тебя за то, что ты есть, но ты поймала меня в свою паутину, и вот я уже сам умоляю тебя осушить меня.

Я задыхаюсь, стоит ему коснуться меня, и это место немедленно опаляет огнем.

Я открываю глаза и в зеркале вижу татуировку между его лопатками. Чернильная замочная скважина, темная и свежая, нарисованная от руки. Внутри заштрихованы числа и формулы – уравнение, которое я не могу разобрать, но я знаю, что оно важно. Что это означает?

– Смотри на меня.