Unknown

Я подчиняюсь. Я смотрю прямо на него, замечая жаркий огонь в глубине бледно-голубых глаз. Его руки уверенно двигаются, пока он продолжает гладить себя. Я больше не могу бороться с желанием.

– Трахни меня.

Уголки его рта приподнимаются в понимающей улыбке. Я дрожу, наблюдая как меняются его черты. Он наклоняется, полностью прижимаясь своим телом к моему.

– Скажи это еще раз, – шепчет он мне на ухо.

Я сглатываю, едва справляясь с прерывистым сердцебиением.

– Трахни меня.

Он кусает меня за плечо, у меня вырывается крик, и он просовывает член между моими гладкими губками – поддразнивая, но не входя. Он так же быстро отстраняется и толкается членом туда-сюда. От его движений мне становится еще больней. Вырвавшийся у него стон эхом прокатывается по моему телу, а затем я чувствую, как тепло выплескивается на мой живот.

Потом он меня отпускает. Мои руки падают, мускулы слишком слабы, тело жаждет удовлетворения. Живот обдает холодом от его спермы, и я тяжело дышу при виде его члена, пульсирующего после извержения.

Грейсон ничего не говорит, наклоняясь и поднимая полотенце. Он бросает его мне.

Мне едва удается поймать его и прикрыться. Приходит осознание реальности.

– Ты использовал меня.

Он натягивает джинсы и застегивает их, прежде чем подойти ко мне.

– Теперь мы в расчете.

Я отталкиваю его от себя, тело переполняет разочарование.

– Если мы ведем счет, значит, за тобой должок. На уровне шести футов под землей.

Его губы касаются моей челюсти, но я слишком истощена, чтобы снова оттолкнуть его.

– Обожаю твой грязный ротик. Но тебе следует больше стараться обуздать свои страсти.

Нахмурившись, я смотрю, как он выходит из комнаты. Вытеревшись, я задуваю одну из свечей, но стыд не оставляет меня даже в тусклом свете. Я хочу погрузить во тьму весь мир, чтобы спрятаться в тени.

Мгновение спустя я слышу грохот. Мгновенно насторожившись, я бросаюсь к двери, но на моем пути встает Грейсон. Он хватает меня за талию и пристегивает наручники к моим забинтованным запястьям.

– Нет…

Повсюду тьма. Дом Грейсона лишен света. Эта тьма преследует меня, пока он тащит меня в черную комнату.

Глава 24

КЛЕТКА

ГРЕЙСОН

Чтобы сломить человека, вы должны лишить их воли к жизни. Лондон знает это слишком хорошо. Именно эту тактику она применяет к своим пациентам. Постепенно лишая их всякой надежды.

Надежда.

Именно надежда дает человеку силы бороться, упорствовать и побеждать. Жить. Лишите их надежды, и останется лишь податливая оболочка, которую можно изменять и придавать любую форму. Мне не нужно соглашаться с такой тактикой, чтобы оценить процесс, структуру. Это гениально.

Можно сказать, что это взывает к сварщику во мне и любителю загадок. Мне больше нравится строить, чем сносить, и поэтому мы с Лондон идеально подходим друг другу.

Мы дополняем друг друга. Вместе мы единое целое.

Все эти годы я упускал важный аспект. Одних пыток недостаточно. Физической боли недостаточно. Психологический аспект – полное умственное разрушение – ломает человека. Как ветка дерева, если на разум достаточно надавить, то он сломается от малейшего толчка.

Признаюсь, это недавнее открытие. Я старомоден и склонен придерживаться проверенных и надежных методов. Но после встречи с ней этого уже недостаточно. Но я надеюсь, что она оценит мои методы так же, как я восхищаюсь ее методами.

Я поворачиваю ключ, запирая дверь камеры, и кладу ключи в карман. Лондон свернулась клубком посреди комнаты и выглядит поверженной. Но мне виднее. На ней одна из моих футболок и мои спортивные штаны. Она растрепанная и невероятно красивая.

Я обустроил этот подвал не для нее – я построил его с мыслью, что однажды оно послужит определенной цели. Что доказывает, что мы суждены друг другу. Причудливый изгиб самой судьбы.

Идеально.

– У твоего отца горел свет в подвале? – спрашиваю я ее. Я снова зажигаю свечу, которая погасла, пока я пытался посадить ее в клетку.

– Ты сделал эту клетку для меня? – парирует она. – Как долго ты это планировал?

Я приседаю и ставлю тарелку с едой в окошко у пола. Спагетти и две таблетки от боли.

– Не ешь все сразу, – это не самая свежая еда, но мало что может храниться долго, не испортившись.

– Ответь мне.

– Хочешь – верь, хочешь – нет, Лондон. Не все происходящее – заговор против тебя. Это уже паранойя. – Я стучу по виску. – Я сварил эту клетку, потому что я сварщик. Это то, что я делаю. Я и сам провел в ней некоторое время, глядя на решетки, привыкая к ним. – Провожу рукой по холодному железу. – Я провел год в одиночной камере. Я могу быть очень терпеливым человеком. Я буду ждать тебя столько, сколько потребуется.

Она садится, убирает волосы с лица.

– Можешь хотя бы сказать, где мы находимся?

– На самом деле ты хочешь знать не это. Наше местоположение ничего тебе не скажет. – Я сажусь, удобно устраиваясь напротив нее. – Ты хочешь знать, насколько велика вероятность того, что нас найдут власти. Этот дом записан не на мое имя. Технически он не принадлежит мне или кому-либо, кто может быть со мной связан. Пройдет достаточно времени, прежде чем тебя найдут.