Unknown

Я улыбаюсь, он улыбается, и на мгновение все становится хорошо. До тех пор, пока я не вспоминаю, что все определенно не хорошо. Ни капельки. Моя улыбка исчезает, как и улыбка Тома. Только его исчезает медленнее. Мы определенно не должны создавать здесь какие-то новые и счастливые, хотя и несколько странные воспоминания. Мы учим меня стрелять из-за того дерьма, в которое он меня втянул. Лучше не забывать об этом важном факте.

— Давай еще, — говорит он. — Ты молодец, Бетти. Горжусь тобой.

По-моему, он никогда раньше не говорил, что гордится мной. По крайней мере, не помню такого. Но это всего лишь слова. Скорее всего, небольшое мимолетное заявление, не имеющее реального смысла. Ничего такого, из-за чего стоило бы испытывать теплые чувства.

Я выпускаю остальные пули в сердитой спешке. Ни одна из них не попадает в цель.

— Ты была далеко. Что случилось? — он спрашивает, потому что этот человек не глуп. К сожалению, он также не отстранен и не рассеян, как раньше. — О чем ты думаешь?

— Я просто... ни о чем. — Я вздыхаю. — Давай еще раз.

Он долго смотрит на меня, потом кивает и протягивает другой магазин.

— Ладно. Не торопись. Я знаю, что ты можешь это сделать.

Полуулыбка — это лучшее, на что я способна. Практика. Мне понадобится много практики. Очевидно, одновременно стреляя из пистолета, мне придется игнорировать и настоящего Тома.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 4

— Почему я? — спрашиваю я, лежа на кровати той же ночью. — Не могла же я быть единственной отчаянной, одинокой девушкой в тот момент в Лос-Анджелесе.

Том выходит из ванной в облаке пара. Это одна из тех ванных комнат, двери которых выходят в коридор и гостевую спальню, так что мы можем немного уединиться. Хотя это нам и не особенно нужно. Однако полотенце, обернутое вокруг его талии, почти ничего не скрывает. Я не хочу пялиться, но уверена, что пялюсь. Одно дело — знать его тело на ощупь в темноте, и совсем другое — видеть его подсвеченным светом из ванной и прикроватной лампой. Во всяком случае, шрамы просто добавляют шарма выпуклостям и впадинам его мускулатуры. Он такой подтянутый и смертоносный. Не знаю, привыкну ли я когда-нибудь к тому, как он щеголяет своей фигурой. Хотя я не думаю, что он специально выставляет себя напоказ. Просто больше не скрывает этого.

Я уже говорила, что не люблю перемен?

— Мне обязательно отвечать? — спрашивает он.

— Да.

Он двигается, как будто хочет скрестить руки на груди или что-то в этом роде, но останавливается на полпути.

Может быть, Генри был прав, когда говорил, что я заставляю Тома нервничать.

— Ты возненавидишь меня.

— Ох. Это вроде как уже произошло.

— Хорошее замечание, — говорит он. — Вообще-то я заметил тебя за несколько недель до этого, в закусочной, которая тебе нравится. Ты была с Джен, и как его там… Айко с твоей работы.

— Итан. Его зовут Итан. Не знаю, почему ты никогда не можешь это запомнить.

— Я все прекрасно помню. Но он мудак, и ты постоянно заставляла меня общаться с ним, так что я предпочитаю, чтобы его имя никогда не слетало с моих губ.

— И это совсем не мелочно и не драматично. — Я поднимаю брови. — Ты сказал, что он хороший парень.

— Ага. Об этом я тоже солгал.

Я фыркаю.

— Конечно, ты это сделал. Продолжай.

— Все довольно просто. — Он едва заметно пожимает плечами. — Мне понравилась твоя улыбка.

— И это все?

— Ага. Мне понравилась твоя улыбка. Конец истории.

На мгновение я замираю. Перевариваю информация. Затем отвечаю:

— Чушь собачья.

— Какая часть?

— Тебе понравилась моя "улыбка". — Да, возможно, я использовала воздушные кавычки. Хотя это не следует поощрять, технически это не преступление. — В самом деле?

— Да.

— Это такая неубедительная фраза. Я имею в виду, ты хочешь сказать, что выбрал меня из всех одиноких женщин в городе, чтобы лгать и обманывать из-за моей улыбки.

— Я действительно это и сказал.

Я сужаю глаза, но он даже не моргает. Мои возможности запугать этого человека ограничены, учитывая, что он, вероятно, сталкивался с гораздо более страшными типами, чем я, этого и следовало ожидать.

— Ладно. А потом что случилось? — спрашиваю я.

— Возможно, я провел небольшое исследование, прежде чем подойти к тебе в тот вечер в баре. — Он почесывает голову и кладет руки на бедра.

Может, он пытается отвлечь мое внимание на свои достоинства или что-то в этом роде? Пытается сбить меня с толку? Не знаю. Но это не сработает. Я вообще почти не пялюсь на него.

— Исследование, — повторяю я. — Подожди…ты хочешь сказать, что преследовал меня?

— Я бы предпочел ни подтверждать, ни опровергать это заявление.

— О Боже, ты это сделал. Это так неправильно и мерзко, Том. Ты постоянно совал свой нос в мою жизнь, как будто имел на это право.

Он слегка морщится.

— Я никогда не говорил этого.

— Но ведь это правда, не так ли?