Unknown

— Довольно. Ты совсем не смешной. — Мои трусики не промокли из-за него. Я просто попала в небольшую аварию или что-то в этом роде. Либо это, либо моя вагина в замешательстве. И кто мог винить ее за это? Тем временем жар ползет вверх по моей шее, выдавая меня. Черт побери. Честно говоря, не уверена, возбуждена ли я, смущена или странное сочетание того и другого. Если бы мне раньше пришлось классифицировать Тома и его пенис, я бы сказала, что у него большой, но он не знает, что с ним делать. Однако человек, стоящий передо мной, я почти уверена, точно знает, что делать. — Я серьезно.

— Это не шутка. Позволь мне показать тебе. У меня есть все виды навыков, которые могут тебе пригодиться.

— Том...

— На этот раз я дам его тебе, обещаю. Буду лучшим, кто у тебя когда-либо был.

— Н-нет.

Он поднимает голову.

— Что случилось, детка? У тебя такой вид, будто ты немного волнуешься. Ты не чувствуешь себя немного разгоряченной, а?

— Я говорила, что мы могли бы стать друзьями. И все.

— Конечно. Для начала мы могли бы быть друзьями, которые трахаются.

— Мы не…нет. — Я делаю глубокий вдох. — Зачем ты вообще это делаешь?

Мужчина смотрит на меня с жаром тысячи солнц, и я умираю. Мои эмоциональные стены, чувство самосохранения и различные другие укрепления, возведенные за последние двадцать шесть лет — не что иное, как руины. Все, что осталось — это беспорядок в форме девушки, разбросанный по удивительно непривлекательному и колючему одеялу цвета хаки.

Том победил.

— Я уже говорил тебе и скажу снова, мне нравится твоя улыбка.

Сильный стук в дверь спальни, а затем крик Генри:

— Том, твой хакер на линии, готова к разговору. Выходи.

— Буду через минуту.

Том тянется к штанам.

Спасибо, блядь.

В коридоре послышались шаги — Генри, без сомнения, возвращался к своему верстаку. Думаю, он отказывается от сна, как и Том. Мне самой не мешает вздремнуть, и я начинаю чувствовать себя более чем немного не в своей тарелке. Измотанной. И эта сцена сейчас не помогла. По какой-то глупой причине я взволнована, снова почти на грани слез. Для меня это ненормально. Даже отдаленно. Конечно, я могу выплакать все глаза в конце некоторых фильмов (например, смотря Титаник). Но в целом я предпочитаю быть стойкой и выносливой. При всем моем несколько стервозном характере, я склонна просто справляться с дерьмом. Хотя, если честно, я никогда раньше так глубоко не погружалась. Мой пульс, возможно, никогда не вернется к норме. Не говоря уже о моем чересчур занятом уме, о приходящей и уходящей дрожи в руках и чрезмерном потоотделении.

Забудьте о моих нервах; эта ситуация сильно напрягает все мое тело.

— Мне пора, — говорит Том, натягивая через голову футболку. — Но мы должны поговорить об этом позже. Честное и открытое общение очень важно, не так ли? Или, по крайней мере, так пишут во всех этих книгах об отношениях.

— Хочешь открытого и честного общения? Раньше я доверяла тебе свое тело, а ты подводил меня так часто, что я не могу сосчитать. Я пыталась любить тебя, а ты причинил мне боль. Этого больше не повторится. Так что не играй со мной. Это понятно?

На мгновение он просто останавливается. Никакого движения или чего-то еще. Человек-статуя. Затем медленно кивает.

— Понял. Прости, Бетти.

— Знаешь, ты все время это повторяешь. — Я шмыгаю носом как можно более достойно. — Но я даже не уверена, что ты понимаешь, что это значит.

— Я учусь.

Как только он уходит, я с облегчением откидываюсь на кровать.

Может, мне просто позволить нашему неизвестному заклятому врагу убить меня? Разнести в пух и прах. Потому что, честно говоря, это худший разрыв несуществующих отношений за всю историю.

На следующее утро в какой-то ужасный час меня будит воющий будильник. Шум оглушительный. Комнату заливает красный свет, и мгновение спустя дверь спальни распахивается. В комнату вбегает Том, откидывает одеяло и хватает меня за руку.

— Вставай! — кричит он, как только сирена отключается. — Шевелись, Бетти.

Я стряхиваю с себя сон, босые ноги касаются холодного пола.

— Что происходит?

Его лицо — сплошная деловитость.

— На холме кто-то есть. Мы должны идти.

— Что? Кто-то нашел нас?

— Похоже на то.

Мысли путаются, я присаживаюсь на корточки рядом со своей сумкой, и быстро хватаю джинсы и футболку. Что надевает человек, когда он в бегах? Том одет в прочные походные ботинки, джинсы и фланель. Все очень практично.

— Просто надень ботинки, — говорит Том, запихивая одежду обратно в сумку. — У нас нет времени одеваться.

— Ладно. — Моя задница ударяется о матрас, и я надеваю ботинки поверх моих термальных пижамных штанов. На них единороги с лазерными глазами и, возможно, это самая крутая вещь, которая у меня когда-либо была. Не вся пижама, которую купил Ворон, сексуальна. К счастью. Хотя, если я умру в этом ансамбле, то потом без зазрения совести могу преследовать его задницу.

Я встаю на ноги и перекидываю сумку через плечо.

Том смотрит на сумку, плотно сжав губы.

— Тебе придется оставить ее. У нас нет времени проверять, нет ли там маячков или чего-то подобного.

— Ты сказал, что доверяешь Ворону.