Unknown

— Меня... меня... тоже насиловали и пытали. На следующей неделе я должен... давать показания против мужчин, которые... Я должен рассказать об этом. Я не знаю, как... Не могу выдавить слова. Моя лучшая подруга, Джульетта... они её убили, и мне нужно добиться справедливости ради неё, а я не могу. Не знаю, как. Я не знаю, как пройти через это, не потеряв себя. Я так боюсь, что однажды всё станет слишком плохо, и меня отправят в психушку. Снова стать узником... — его сердце билось о рёбра, он чувствовал это повсюду, в ушах, в горле и в руках. Внезапно кожа будто натянулась на всём теле, разгорячилась.

— Хорошо, Аарон, просто сделай глубокий вдох, — сказал доктор Томас, мягко отталкивая своего сына назад. — Давай, Аарон. Один вздох. Вдох и выдох.

Паника Аарона делала это практически невозможным, но он втянул воздух в лёгкие. Его грудь от этого расширилась, а затем он медленно выдохнул, как его учил доктор Томас. Затем он вздохнул ещё и ещё, пока туннельное зрение не начало проясняться.

— Простите, — тихо сказал Аарон, жар поднялся по его горлу к лицу, заполняя щёки.

— Эй, поверь мне, это не проблема, — ответил Зак, протягивая ему ещё один стакан воды. — Тебе нужно давать показания против тех, кто на тебя напал, и ты не уверен, что сможешь говорить об этом, когда тебя вызовут. Всё так?

— Да, пока я не начал бормотать, — Аарон сделал ещё один глоток. Вода помогала. Она охлаждала жар натянутой кожи. — На сеансе, ты говорил о контроле. Как мне контролировать себя, когда я говорю об этом?

Зак встретился взглядом с Аароном и долгое время его удерживал. Спенсер заёрзал рядом с Аароном, но не двигался. Тишина не казалась неловкой, скорее, они будто стояли на краю обрыва и выжидали, чтобы прыгнуть. Затем Зак провёл рукой по копне своих чёрных волос и выдохнул.

— Я не говорил об этом на сеансе, потому что никогда особо об этом не говорю. Ты пойдёшь на этот суд, чтобы вернуть себе контроль, Аарон. И знаешь, как ты это сделаешь? Ты скажешь слова, которые отправят этих людей в тюрьму. Я знаю, потому что когда я стал всё контролировать, в тот первый момент, когда контроль вернулся мне в руки, я убил своего похитителя. Все говорили, что это невозможно, но я задушил его собачьим поводком, на котором он меня держал. Я сделал это не потому, что ненавидел его, хотя я его ненавидел. Я сделал это, чтобы всё закончилось, в любом случае. Я взял под контроль эту ситуацию, своё будущее, и принял решение сам. Мне понадобилось пять лет. Сколько времени прошло с твоего нападения?

— Пять лет, — прошептал Аарон.

— Пора тебе забрать у них свою власть, Аарон. Давай показания не для того, чтобы отомстить за свою погибшую подругу. Это отличная причина, но она не поможет тебе сидеть час за часом и говорить об ужасе, который ты пережил. Это не поможет тебе смело возвышаться перед людьми, которые украли твою жизнь. Я забрал свой контроль у Эстебана. Пойди в суд и верни свой контроль. Это даст тебе власть и силу, чтобы сказать нужные слова.

Аарон закрыл глаза из-за собирающихся слёз. Одна молча скатилась вниз по его щеке, и Аарон почувствовал всю влагу, которая протянулась по его коже. Ещё одна слеза скатилась по другой стороне его лица, уже быстрее, и наконец, болезненно, Аарон открыл глаза. Сделав два больших шага, он обхватил Зака руками, чувствуя себя ребёнком рядом с высоким Заком. Понадобилось мгновение, но затем Аарон почувствовал, как его похлопали по спине, натянуто и неловко. Он вспыхнул, отстраняясь и попадая в объятия Спенсера.

— Ты прав. Мне нужно вернуть то, что они забрали у меня, без чего я жил эти последние пять лет. Спасибо.

— Твоё время блистать, Аарон.

***

Сердце Спенсера радовалось тому, что в глазах Аарона после разговора с выжившим оратором снова зажёгся свет. Он не хотел брать выходной из-за конференции, особенно учитывая, что его не будет всю следующую неделю из-за суда, но его отец переживал за ментальное состояние Аарона. Последние несколько недель Аарон был отстранён на приёмах. Он делал всё, что требовалось, но только вяло и невдумчиво. Хоть Аарон ничего не говорил об этом, отец Спенсера выразил переживания о том, что будет сложно поддерживать Аарона живым после суда. Они ежедневно говорили об этом, и Спенсер обнаружил, что даже без просьб Аарона, он не мог оставаться вдалеке. Аарон нуждался в нём, и он не подведёт.

Отец Спенсера сидел с ними следующие два сеанса, а затем они пообедали в ресторане отеля, обсуждая эффект психологической травмы на тело и самосознание. Они только что прослушали речь на эту самую тему, и Спенсер видел Аарона в некоторых делах, которые разбирал психотерапевт. Он ненавидел слушать дело за делом, это напоминало обо всех ужасах, что происходят в мире, и ему пришлось в какой-то момент уйти. Доктор обсуждал дело о сексуальном насилии, где речь шла о четырёхлетней девочке. Спенсеру пришлось выйти за газировкой к автомату, пока доктор не закончит.

Спенсер вышел из зала с новым уважением к своему отцу.