Unknown

— Но что, если это повторится? — ее голос дрогнул, и когда я обнял ее, притянув ближе, она не стала сопротивляться.

— Вероятность того, что это может произойти в третий раз, составляет ноль целых одна тысячная процентов, но Господь знает, если это произойдет, тогда я попрошу всех вас поместить меня в психушку и оставить меня там. В этот раз я полностью запутаюсь в реальности.

Она слегка усмехнулась и фыркнула.

— Я понимаю твое нежелание приближаться, чтобы потом снова не страдать. И я знаю, что невольно сделал тебе больно. Я понимаю это. Но ты моя сестра, единственная во всем мире, и я люблю тебя. Я не хочу, чтобы ты боялась меня или избегала. Я хочу, чтобы мы снова общались. Бродили в старых книжных магазинах или ходили в кино, покупали мороженое.

— Это значит, что ты опять сможешь сесть за руль?

— О, черт. Я не уверен, что готов к этому, — когда она отстранилась и ударила меня по руке, я продолжил: — Я шучу. Я подумаю об этом. Но на данный момент есть Uber или мама и папа.

— Рид? — она улыбнулась и взглянула на меня.

— Да?

— Мне действительно очень жаль, — опустив взгляд, она начала выдергивать травинки из земли одну за другой. — Это было так тяжело, когда ты вышел от комы. Ты обращался со мной, как с младшей сестрой…

— Ты — моя младшая сестра.

— Да, но ты никогда не обращался со мной как с ребенком. Мы всегда были... друзьями. Ты был милым, но не хотел иметь со мной ничего общего.

— Я сожалею, Анна. Жаль, что не могу все вернуть. Это было запутанно для нас обоих, но ты должна знать, что я никогда не хотел причинить тебе боль.

— Я знаю.

— Все хорошо. И мы действительно с тобой друзья. Это значит, что, если ты расстроена или хочешь поговорить, ты приходишь ко мне. И не пытайся спрятаться. Я знаю, где ты живешь.

— Придурок, — фыркнула она.

— Я знаю, что это так, но кто я?

— Еще больший придурок.

— Я разве не прощен?

— Хммм, — хмыкнула она, заправляя за уши темно-коричневые пряди, выбившиеся из ее хвоста. — Да, наверное. Раз ты так просишь.

— О, Боже, спасибо. Знаешь что, если я когда-нибудь забуду тебя снова, я разрешу тебе дать мне пощечину.

Она засмеялась и закатила глаза.

— Блииин… Рид, я не могу дать пощечину человеку с черепно-мозговой травмой.

— Можешь, если он плохо соображает.

— Анна! — с заднего крыльца крикнула мама. — Не думай, что я забыла, что сегодня твоя очередь загружать посудомоечную машину.

Я усмехнулся и толкнул Анну.

— Тебе лучше вернуться, пока она не впала в истерику и не закопала тебя.

— Да, конечно, — когда мы встали и стряхнули траву со штанов, она посмотрела на меня. — Рид?

— Да?

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, Бананчик.

— Анна! Я не собираюсь повторять, — закричала мама.

— Я иду, — крикнула в ответ Анна, и я еще раз обнял ее, прежде чем отпустить.

Когда она убежала, я почувствовал, что с моих плеч свалился огромный груз. Я не ожидал, что она так быстро простит меня, но, возможно, она хотела вернуть наши отношения так же сильно, как и я. Мне нужно было как-то спланировать и провести с ней время, но, по крайней мере, на данный момент, я был уверен, что у нас все в порядке.

Слава Богу!

Я вычеркнул ее имя из своего ментального списка извинений и перешел к следующему имени: Олли. Как объяснить весь мой чемодан проблем новому другу — если мы все еще ими были — и дать ему понять, через что мне пришлось пройти? Мне нужно было придумать, что сказать, чтобы извиниться за свое поведение, поэтому, прежде чем я соберусь ему позвонить, мне нужно было немного прочистить свои мозги.

Прогулка на свежем вечернем воздухе показалась мне хорошей идеей. Последнее, что я хотел сделать, это быть в потерянном состоянии, когда позвоню ему. Хотя Олли уже видел, как у меня начиналась паническая атака, за которой последовала атака на него после ужина, так что шансы были невелики, что он даже ответит на звонок.

Боже. Это был жаркий день, примерно градусов сто (прим. примерно + 38 по Цельсию), плюс-минус, и я уже сожалел о своем решении пойти на прогулку. Но так как к этому моменту я был примерно на полпути, то решил закончить круг, вместо того, чтобы вернуться назад.

      Когда я потянулся к телефону в кармане, мой взгляд упал на дом через дорогу, и я остановился. В этом месте не было ничего особенного, что привлекло бы мое внимание. Он был поменьше нашего и имел такой же кирпичный фасад, как и почти все другие дома по соседству, только у этого была красная дверь и зеленые ставни.

      Но... этот дом. Я знал этот дом, и не потому, что проходил мимо него сотни раз. На третьей ступеньке крыльца этого дома шатался кирпич.

      Сам не зная почему, я оказался на другой стороне улицы. Может быть, я хотел проверить кирпич, чтобы убедиться, что он действительно шатается, и я не сошел с ума. Но что это будет означать, если это будет так? Я не мог вспомнить, чтобы приходил сюда раньше. У меня нет причин знать такие подробности.