Unknown

Решившись пересечь двор, я заметил, что на подъездной дорожке нет машины, так что, по крайней мере, владелец не увидит какого-то сумасшедшего парня на лужайке перед домом. «Это глупо», — подумал я, когда стоял перед крыльцом и размышлял, стоит ли мне развернуться и идти дальше. Но я зашел так далеко, и лучше полностью понять сошел ли я с ума... или нет.

Ступив на первую ступеньку, я провел ногой по краю кирпичей на третьей ступеньке. С правой стороны один из кирпичей был окружен более темными краями, и я наклонился, чтобы потрогать его рукой.

Он не двигался.

Дерьмо.

— Только не говори мне, что кирпич снова расшатался, — раздался голос с подъездной дорожки, и я обернулся, увидев, как Олли выходит из машины, все еще одетый в медицинскую форму: темно-синие штаны и такого же цвета рубашку на пуговицах, которая обтягивала его мускулистое тело, как перчатка.

— Олли? — я потер глаза, чтобы убедиться, что это не видение, но нет. Он все еще был там. — Что ты здесь делаешь? — удивленно спросил я, когда он открыл багажник и достал несколько пакетов с продуктами. Он легко поднял их все одной рукой, а другой закрыл багажник.

— Что ты имеешь в виду, что я здесь делаю? — сказал он, бросая на меня насмешливый взгляд, когда проходил мимо меня к крыльцу. — Это мой дом. Что ты здесь делаешь?

«Его дом? Это был дом Олли?»

Он постучал ногой по третьей ступеньке, прямо над местом с потемневшими краями.

— О, хорошо. Если бы эта штука снова расшаталась, я бы выбросил ее в озеро.

«Господи». Волна головокружения заставила меня потянуться к перилам, чтобы не упасть.

Мое сознание знало дом Олли. Но почему... как? Мы только познакомились, и я никогда не был здесь раньше. Но эта деталь была настолько мощной, так же, как и то, что я знал, что если поднимусь по этим ступенькам, за дверью будет коридор с темно-синими стенами и белой отделкой, который приведет в гостиную и кухню.

«Что, черт возьми, происходит?»

Олли стоял у открытой двери и смотрел на меня.

— Ты идешь?

Иду ли я? Я все равно собирался ему позвонить, но от такого откровения казалось, будто у меня земля уходит из-под ног. На дрожащих ногах я поднялся к Олли, который наблюдал за мной с беспокойством в глазах.

— Все в порядке? — спросил он, жестом приглашая меня войти. И, конечно же, коридор выглядел точно так, как я думал — темно-синие стены и белая отделка, и пока я шел, мне пришлось держаться за стену, чтобы не упасть.

«Я ничего не понимаю», — думал я, и волна головокружения снова накрыла так сильно, что мне пришлось остановиться и закрыть глаза.

— Рид? Тебе стало плохо от жары?

— Хм? — я смог только промычать. Я слышал, как Олли опустил пакеты на пол, потом тыльная сторона его руки оказалась на моем лбу, затем на моей щеке, проверяя температуру, а потом он взял мое запястье, проверяя пульс.

— Тепловой индекс все еще выше девяноста (прим. индекс тепловой нагрузки среды), так что тебе нужно остыть, — сказал он, подводя меня к креслу и заставляя сесть. Через несколько секунд он вернулся со стаканом холодной воды, но мои руки все еще дрожали так сильно, что ему пришлось поднести его к моим губам.

Это же не может быть тепловой удар, который заставил меня чувствовать себя так странно? Нет, я так не думаю, но холодная вода помогла, и когда Олли принес стакан с водой, он также принес мокрое полотенце и положил его мне на шею.

— Так лучше? — спросил он, снова взяв меня за запястье и целую минуту глядя на часы. Затем отпустил и поправил полотенце. — Можешь прилечь, если хочешь.

Я мог только смотреть на него. Я как будто смотрел на него другими глазами. То, как он так заботился обо мне, полностью отбросив разочарование и боль от прошлого вечера, чтобы убедиться, что я в порядке... именно тогда я понял, как мне повезло, что именно он вытащил меня из машины.

— Мне очень жаль, Олли.

— Все хорошо. Я просто рад, что ты добрался сюда вместо того, чтобы отключиться на тротуаре.

— Нет, я хочу сказать, что мне жаль за вчерашнее.

— Ммм... — он снова поднес воду к моему рту, чтобы я сделал глоток. — С этим тоже все нормально.

— Я безобразно с тобой обращался. Я веду себя ужасно со всеми в последнее время, и я собирался позвонить тебе и сказать... Прости. Ты не заслужил такого отношения к себе.

Глаза Олли впились в мои с того места, где он опустился передо мной на колени, и затем он кивнул.

— Спасибо. Извинения приняты.