Unknown

– Будь здоров, – любезно сказал он, одарив меня следом за улыбкой, после чего встал и направился к задней стенке. – Для человека, который даже не пьет кофе, твой всегда хорош. Гораздо лучше, чем у остальных.

Моя ухмылка была самодовольной, я знал, но мужчина не лгал. Я понюхал кое-что из того, что он пытался сварить. Это было ужасно.

Я обернулся к Локрину, который в это время поднял голову.

– Что? – полурычал он, глядя на меня.

Я едва подавил стон.

– Не мог бы ты хотя бы оказать мне любезность и не вести себя как полная задница с самого утра?

Его постоянная воинственность не просто раздражала.

– Что ты блядь сказал? – взъярился он, и это было заметно по тому, как его голос поднялся на целую октаву, и по тому, как его брови нахмурились на переносице. Его хмурый взгляд сам по себе был угрожающим, но его еще больше усиливал цвет его темных глаз, черных бровей и волос. Локрин Барнс был идеальной бурей огня и льда, и, похоже, я был единственным, кто знал, как с ним справиться.

– Слушай, я знаю, почему ты злишься, – предположил я, которому надоело, что он ходит вокруг да около и нецензурно выражается вот уже два месяца, с тех пор как уволился Бранн Колдер, наш бывший коллега. Они стали любовниками вскоре после того, как Бранн начал работать в Torus, и то, что они думали, что никто об этом не знает, было просто смехотворно.

Сексуальное напряжение было острым, как нож, и постоянно вызывало недоумение у остальных. Я не думал, что это серьезно, просто они вдвоем развлекались и выпускали пар, но по тому, как Локрин жил под облаком гнева и разочарования, я понял, что все гораздо серьезнее, чем я предполагал. Может быть, для Локрина это было чем-то особенным, а для Бранна - нет. Как бы то ни было, меня это волновало лишь постольку, поскольку остальные оставались наедине с угрюмым, задумчивым, нервным ирландцем, а Бранн был счастлив и влюблен в Монтане.

На самом деле я получил работу в Torus благодаря другим людям, которые покинули компанию по тем же причинам, что и Бранн. Джаред объяснил мне на первом собеседовании, почему освободились эти должности, и я все еще был совершенно обескуражен тем, что хорошие специалисты по устранению проблем могут просто взять и уйти, решить уйти без какой-либо другой причины, кроме как влюбившись в своих клиентов. Впрочем, я допускал возможность, что случившееся с Бранном было для некоторых естественным следствием этой работы, которая требовала столько времени и близости с клиентами.

В Torus Intercession предоставляли услуги по защите людей, которым требовалось посредничество от их имени, но Джаред хотел, чтобы бизнес был не просто охранной фирмой; он также хотел, чтобы мы были ремонтниками, арбитрами, заступниками, если потребуется. Не было слишком большой или слишком маленькой работы, и я выполнял самые разные задания - от присмотра за шейхом, приехавшим в Кентукки покупать породистых скаковых лошадей, до обеспечения безопасности новобрачных во время четырехдневной свадебной феерии на Манхэттене. Задания были самые разные, но конечная цель всегда совпадала с результатом. Джаред называл это сизигией. Ему не обязательно было использовать это слово, лично мне оно казалось несколько претенциозным, но суть сводилась к тому, что мы должны были покинуть ситуацию когда она становилась лучше, чем когда мы пришли.

Мне стало интересно, задумывался ли Джаред о том, что в этом есть какая-то закономерность: когда специалист по исправлению ситуации хорошо выполняет свою работу, человек, получающий от этого выгоду, естественно, хочет его удержать.

Может быть, когда-нибудь я спрошу его об этом. Или, что еще лучше, я могу попросить Нэша спросить. У меня было подозрение, что Джареду он нравится больше всех, после Оуэна.

В итоге спать с кем-то, с кем ты работаешь, казалось мне рецептом катастрофы.

– Почему, черт возьми, ты думаешь, что я злюсь? – рявкнул Локрин, напомнив мне, что мы ведем разговор, который я на мгновение оставил.

– Для этого еще слишком рано, – сообщил я ему, стараясь, но безуспешно, не показаться ехидным. – Мне нужно выпить чашку чая; может, налить тебе кофе, пока я там?

С ним лучше всего было не подливать бензин в уже полыхающий костер, поэтому я молчал и ждал, пока он тушевался и с каждой секундой раздражался все больше, его квадратная челюсть плотно сжималась.

– Лок? – спросил я у медведя.

– Отлично, – вызывающе ответил он, как будто делал мне одолжение.

– Кто приготовил кофе? – крикнул Шоу Пирс, когда я пересек комнату несколько минут спустя, стараясь не разлить кружку с горячей жидкостью, которую я нес.

– Я, – ответил я, взглянув на него и автоматически улыбнувшись - в конце концов, это было вежливо, - и поставил свою чашку на свой стол, после чего подошел к Локрину и поставил его огромную кружку с кофеином рядом с телефоном, подальше от посторонних глаз.

Он взглянул на нее, проверяя цвет, я был уверен, что она близка к пшенично-коричневому, в ней было столько сахара и сливок, сколько ему требовалось.

– Спасибо, – пробормотал он себе под нос.