Unknown

Нашей задачей было не только убедиться в наличии необходимого количества оружия, но и проверить серийные номера. Мусульманам было бы слишком легко сохранить общее количество вооружения на пунктах хранения, но заменить некоторые из более современных систем на изношенные системы, тайно хранящиеся в полевых условиях. Это была утомительная работа, но она являлась важным компонентом хрупкого мирного процесса.

Ближе к вечеру, как сказал мне Реджи, мне оставалось только одно - пойти и увидеть во плоти командира испанского миротворческого батальона. Реджи уже говорил мне, что испанцы были практически бесполезны, но все равно было важно, чтобы мы поддерживали хорошие отношения сотрудничества. Они не совсем понимали, что с нами делать, потому что мы были людьми Роуза, его глазами и ушами, хотя ни один из нас не был старше сержанта по званию. Будь у них хоть малейший шанс, их офицеры даже не заметили бы нашего присутствия, но они также знали, что не стоит злить командующего миротворческих сил ООН. В результате оба лагеря поддерживали непростое сосуществование, чему не способствовал тот факт, что испанцы были в предвкушении вывода. Это объясняло ряды автомобилей ООН, которые я видел у мотеля, единственной забегаловки на многие мили вокруг. Через две недели эту группу должен был сменить какой-нибудь другой испанский полк. По их мнению, они уже покинули Мостар. Никто из них не хотел быть убитым каким-нибудь бродячим снайпером в последние дни их активной службы. Они возвращались домой, и им было наплевать на это место.

Реджи договорился встретиться с командиром испанского батальона в восемь. Мы явились и доложили об этом его адъютанту, худощавому, безукоризненно отутюженному человеку, который порхал вокруг нас с нервной энергией пойманной певчей птички. Мы напомнили ему о назначенной встрече, и он раздраженно хмыкнул и пожал плечами, что на языке тела недвусмысленно означало: "Хорошо, но только если вы настаиваете".

Двадцать минут спустя все еще не было никаких признаков того, что нас вызвали к командиру. Адъютант снова нервно прошмыгнул мимо нас, и на этот раз мы схватили его за шиворот. Мы старались быть вежливыми - кажется, я даже отдал ему честь, когда мы впервые встретились, но это было трудно, очень трудно. У меня сложилось впечатление, что он даже не сказал командиру, что мы здесь.

Однако, столкнувшись с двумя раздраженными личностями, он пожал плечами и сказал:

- О, он примет вас. Но он действительно очень занят. Боюсь, у вас будет всего две или три минуты, чтобы поговорить с ним. Вы должны понимать, что у полковника немного свободного времени...

Мы с Реджи последовали за ним. Командир сидел за своим столом и накладывал себе в рот что-то похожее на ризотто с безупречной тарелки из белейшего фарфора. Мы словно стояли перед чересчур довольным бегемотом. Как и все остальное в этом человеке, его стол был большим. На нем стояло три телефона. Люди сновали туда-сюда, как актеры во французском фарсе.

Командир поднял свои темные, словно налитые свинцом глаза, оглядел нас и вернулся к своей тарелке. Он вытер остатки соуса кусочком хлеба, промокнул уголки рта салфеткой, а затем что-то громко и гортанно рявкнул в пространство. Двое рядовых ворвались в комнату и начали толкаться. Каждый хотел первым убрать его тарелку. Этот парень крикнул: "Прыгайте!" - и все захотели узнать, как высоко.

Когда мы остались одни, командир выдержал паузу настолько, насколько осмелился, прежде чем обратиться к нам. Реджи представил нас, а я, в свою очередь, изо всех сил старался быть вежливым. Я сказал ему, что с нетерпением жду возможности поработать с ним, поскольку мой первый полноценный рабочий день в Мостаре показал, что мне предстоит многое сделать.

- На самом деле, - ответил бегемот с сильным испанским голливудским акцентом, - вам здесь особо нечем заняться, сержант Спенс. Я думаю, вы согласитесь, что у нас все под полным контролем. Вы можете передать это генералу Роузу - лично от меня.

Стоявший позади него нервный маленький адъютант просиял. Я подумал, что он вот-вот разразится аплодисментами. Вскоре после этого мы с Реджи извинились и ушли.

- Теперь ты понимаешь, почему я не в восторге от того, что покидаю это место, - сказал он, когда мы возвращались в нашу ночлежку. - Все, что я могу сделать, это пожелать тебе всего наилучшего в Британии, приятель.

После короткого перерыва на еду я связался по спутниковой связи с ГВ. В течение всего вечера это было довольно рутинно. Я рассказал Кеву о проверке оружия и встрече с командиром мусульман. Я упомянул, что с испанцами могут возникнуть проблемы, чем ближе мы подойдем к финишу. Я также сказал ему, что Кейт установил контакт с хорватской стороной и что эта встреча прошла успешно. На следующий день мы должны были ознакомиться с позициями на линии фронта с обеих сторон, чтобы на следующий день начать картографирование.