Unknown

Я не могу понять, хочу ли я сломать ему челюсть или сорвать с него одежду и каким-то образом заставить его трахать меня, чтобы освободиться.

Наконец, Спайдер сполз с кровати и оглядел меня, как мучитель, осматривающий дело своих рук. Он издает одобрительный рык, его глаза сверкают. Огромная выпуклость в его штанах заставляет мой рот наполниться слюной, и моя промежность становится еще более влажной.

Я не забыла, что прямо надо мной в светильнике установлена камера, которая смотрит на меня сверху вниз. Рэт смотрит это? Мои щеки пылают, гнев закипает.

Я ожидаю, что Спайдер возьмет меня сейчас, дико и жестоко, нанесет последнее оскорбление. Вместо этого он отступает на шаг. — Одевайся.

Я резко выпрямляюсь, шипя, когда зажимы натягивают мои соски, оживляя боль там. — Что? — он не может сделать то, что я думаю, что он сделает.

Его глаза танцуют, когда он подходит ко мне сзади, позволяя своим пальцам скользить по моему животу. Татуировки на тыльной стороне его ладони выделяются на фоне моей обнаженной кожи, мгновенно напоминая мне, что мы пришли из двух разных миров. Что после стольких лет, всего, что он со мной сделал, я настолько не в себе, насколько это возможно.

Взгляд Спайдера скользит по зажимам, торчащим из-под моего топа, и он слегка дергает соединительную цепочку, которая тянется вниз по моему животу. Это ощущение заставляет мои соски и клитор одновременно сжиматься, посылая бешеную волну удовольствия, сотрясающую меня.

— Ты так чертовски сексуальна в этом, — рычит он, — я мог бы трахнуть твою гребаную задницу на следующей неделе.

Я жажду сказать ему то же самое, что я слышала, как они со Страйкером говорили друг другу, когда заходили слишком далеко, чтобы он пошел нахуй, и мне даже все равно, что подумают мои родители. Я на грани того, чтобы сказать ему, что не пойду туда с этой штукой на виду у всех, но я знаю, к чему это меня приведет. Я стала развлечением для клуба, выставленным на всеобщее обозрение точно такой, какой я была в ночь вечеринки Дизеля.

Из этого нет выхода.

— Давай покончим с этим, — холодно говорю я.

— А вот и моя девочка, — он целует меня в висок и сжимает мое горло. Гордость в его тоне сбивает меня с толку, — за исключением того, что я еще не закончил.

Он подходит к тумбочке и достает что-то из сумки, которую он там оставил.

О нет. Что теперь?

Снова зайдя мне за спину, он протягивает руку передо мной и прижимает ошейник к моему горлу. Я поворачиваю голову назад. — Я тебе не верю.

Его зубы сверкают.

Уставившись на ошейник, как бы я ни была взволнована, я не могу не заметить, как он выглядит. В отличие от простого кожаного ошейника с кольцом спереди, который мне пришлось носить в Логове Дьявола, этот великолепен. Гораздо более сложный, он сделан из полностью черной стали, по длине на металле вырезана замысловатая паутина. Серебряная петля, свисающая с центра, имеет форму паука, а на одном конце прикреплен маленький серебряный замок в форме паука со вставленным крошечным ключом. Если бы все это явно не было направлено на то, чтобы унизить и оскорбить меня, я была бы тронута тем, что в противном случае, казалось бы, прекрасным подарком, который, как знак собственности, был бы невероятно сексуальным.

Спайдер застегивает ошейник на моем горле, и я чувствую, как он закрывает его, поворачивая ключ. Ошейник имеет удобную посадку, плотно прилегает, но не слишком обтягивает.

С ключом в руке он снова подходит к своей тумбочке, открывает ящик, достает тонкую мужскую цепочку на шею и надевает на нее ключ. Затем он надевает его на шею, подвешивая между отверстием в порезе. Ключ покоится между его мощными грудными мышцами, поблескивая в угасающем солнечном свете.

— Теперь ты не сможешь снять эту штуку, — говорит он, поглаживая ошейник пальцами, его глаза горят удовлетворением, — только я могу его снять.

Почему это так горячо?

— Теперь это все? — спрашиваю я, ненавидя то, как мой голос дрожит от гнева, — ты закончил?

— Нет. И еще кое-что.

Я вздыхаю, страх нарастает.

Из сумки он достает еще одну длинную тонкую цепочку, только на ее конце есть зажим, а на другом — черная кожаная петля. Мой желудок ужасно сжимается.

Это поводок.

Снова.

Мои внутренности сжимаются от нового стыда, беспомощность душит меня. — Тебе так повезло, что я не умею стрелять из пистолета.

Его глаза расширяются, и он фыркает, выглядя чем-то средним между удивлением, возбуждением и весельем. Он прикрепляет поводок к петле ошейника, а затем касается меня под подбородком.

— Моя сексуальная маленькая Дикая Кошка. Теперь я понимаю, что, должно быть, видел Гэри, когда ты противостояла ему. Я не могу дождаться, чтобы показать тебя. Пусть все видят тебя такой.

Потянув за ошейник, он направляется к двери. — Пойдем. Давай отправим это шоу в путь.

Так что это происходит на самом деле. Подавляя бесполезное желание бороться с ним, я заставляю себя последовать за ним в холл и стоять там, пока он запирает свою дверь.