Unknown

— Спайдер, ему семь. Как мне сказать ему, что его отец чуть не убил его мать, и что он проведет остаток своей жизни в тюрьме или умрет там? Жизнь Бена так запутана. Я не хочу делать все еще хуже. Не в его возрасте.

Я сжимаю ее плечо. — Он справится с этим лучше, чем ты думаешь. Дети находят способ разобраться с этим дерьмом, если ты расскажешь все начистоту. Это испортит ему жизнь еще больше, если ты будешь скрывать. Доверься мне в этом.

Джулс поворачивается и пристально смотрит на меня. Взгляд, который она бросает на меня, говорит мне, что она все понимает. Я вижу в ее глазах воспоминание о моем отце, сожаление. Неверие, что они никогда не замечали этого за этим любящим, отцовским фасадом.

На одну ужасную секунду мне кажется, что она собирается выразить сочувствие и извинения, что мы-должны-были-знать. Но вместо этого она сжимает мою руку и кивает.

Я сжимаю ее в ответ, благодарный за ее молчание.

— Декс отдает вам старую комнату Бишопа, пока вы, ребята, остаетесь здесь, — она протягивает мне ключ. — Я только что закончила убирать, прежде чем ты появился. Ты помнишь, где она?

Я киваю, благодарю ее и кладу ключ в карман. Бишоп был военным священником клуба в Уайт-Спрингс, пока его не убили в драке с Ублюдками несколько лет назад.

— Послушай, Спайди, — тихо спрашивает Джулс, — не мог бы ты отвезти Бена к его матери, когда она будет готова? Мне нужно уладить кое-какие дела в Калифорнии на несколько дней.

— Конечно. Я могу…

— Хэээй. Кто у нас здесь?

Я резко оборачиваюсь.

Эмма стоит у двери в здание клуба, держа на ладони поднос с напитками. Праймер, один из парней из Уайт-Спрингс, загнал ее в угол, ухмыляясь ей сверху вниз, как волк.

— Ты аппетитная маленькая штучка, не так ли? — говорит он, протягивая к ней руку.

— Чтоб меня, — я направляюсь к ним как раз в тот момент, когда Эмма прижимается спиной к стене, а поднос и стаканы падают на пол.

— Отвали, — выплевывает Эмма, и ее глаза поворачиваются ко мне, прежде чем, с усилием, она переводит взгляд на Праймера. — Спайдеру не понравится, что ты прикасаешься ко мне.

Это глупо, но это заявление заставляет зверя во мне мурлыкать от удовольствия, даже если она просто говорит это, чтобы отпугнуть его.

— Неужели? — он качает головой, — Спайдер не из тех, кто держит женщину возле себя. Использовать их и выкинуть — вот его игра. Ты принадлежишь ему не больше, чем Текила или Ди…

— Да. Так и есть, — эти слова слетают с моих губ прежде, чем я успеваю обдумать, какое влияние они окажут.

Праймер резко поворачивает голову. Его брови поднимаются, когда он переваривает мой вид, возвышающийся перед ним. Его глаза переходят с моего лица на мои сжатые кулаки, в два раза больше его.

Лицо Эммы расслабляется от облегчения.

Одним шагом я сокращаю расстояние между нами, хватаю ее за запястье и притягиваю к себе. Праймер делает шаг назад.

— Эй, я не знал, чувак. Тебе следует получше следить за своим имуществом, мужик.

Ух ты. Мои внутренности скручивает от совершенно несвойственного мне гнева.

В одну секунду я смотрю на нее, как лев на добычу, а в следующую оставляю Эмму позади. Затем, следующее, что я помню, передняя часть его пореза оказывается в моих кулаках, я прижимаю его к стене и упираю предплечье ему под горло, заставляя его запрокинуть голову.

Несколько бокалов звенят, когда мужчины останавливаются, чтобы посмотреть, и весь клуб затихает.

— Теперь ты знаешь, — рычу я, — тронешь хоть один волосок у нее на голове, и я отрежу тебе яйца и засуну их тебе в глотку. Понял меня?

Позади меня раздается вздох, я понимаю, что это Эмма.

Праймер неуверенно кивает. — Ладно, ладно, как скажешь, чувак. Остынь. Буду держать руки при себе.

Я отпускаю его и поворачиваюсь к комнате в целом. Все, включая Ди, смотрят на меня так, словно у меня выросло две головы, но я не могу заставить себя беспокоиться. Я понимаю, что снова прижал Эмму к себе, только когда она смотрит на меня огромными глазами. Драгон стоит в нескольких шагах от двери, наблюдая за мной раздражающим, расчетливым взглядом, который заставляет меня хотеть сломать его гребаный нос.

— Если кто-нибудь здесь поднимет на нее руку, я сделаю то же самое с ним, — рычу я.

У бильярдного стола Страйкер и Пип оба таращатся на меня. Страйкер произносит одними губами: «Срань господня».

Мне было интересно, где был этот чертов Страйкер и почему он не присматривал за Эммой, и теперь я знаю. Секунду назад я видел Голиафа, массивного вице-президента Уайт-Спрингс, держащего Страйкера, согнутого в захвате головы, в то время как Страйкер смеялся.

— Мы поняли, Спайди, — говорит брат Праймера Ти-Рекс из бара, бросая на своего брата свирепый взгляд за его глупость. — Если она твоя старушка, это круто, но ты должен отдать ей свой патч, чувак. Это сделает все проще.

Я ловлю на себе взгляд президента. — Она не старушка, — говорю я, мой голос теперь более ровный, — но она принадлежит мне, так что руки прочь от нее.