Unknown

Я провожу рукой по волосам, мои мысли кружатся. Это слишком похоже на то, как мой отец вел себя с моей матерью всякий раз, когда они куда-нибудь выходили. Он никогда не позволял ей ни с кем разговаривать, всегда присматривал за ней. Если бы он поймал ее хотя бы на том, что она улыбается кассиру, он бы вытащил ее из магазина, обвинив в том, что она хочет его поиметь.

— Хорошо. Оставайся с ними. Мы будем ждать тебя в том другом доме. Держи меня в курсе.

Я кладу телефон в карман и бросаю последний взгляд на ряды странно одинаковых шляпок и платьев в шкафу, качая головой.

— Вся эта ситуация чертовски странная, — говорит Страйкер, направляясь к двери.

— Я знаю. В этом становится все меньше и меньше смысла, — бормочу я. — Зачем Адамсону понадобилось такое место, как это?

— И зачем твоей девушке звонить сюда? — говорит Страйкер, озвучивая столь же насущный вопрос. — Здесь ничего нет.

Да, потому что чем больше я здесь осматриваюсь, тем менее вероятным кажется, что она позвонила бы сюда в поисках места для ночлега. Что бы это ни было за место, это не гребаный пансионат.

— Как ты думаешь, она знает, что здесь происходит? — спрашивает Рэт, когда мы направляемся к боковой двери дома.

Хороший вопрос.

Я не отвечаю ему.

Мы покидаем жуткий дом Рози, мой разум лихорадочно работает. Если это не пансионат, то что же это такое? И какое, черт возьми, это имеет отношение к Эмме?

К тому времени, как мы покинем Койот-Спрингс, я буду уверен в одном. Эмма все еще скрывает секреты, и я вытащу их из нее.

Глава 12

Когда говорит леди-босс

Эмма

«Сара кричит, звук разносится по всей Колонии и эхом отдается в моей голове, как крик замученного животного.

Свист, удар.

Еще один крик.

— Правила предназначены для того, чтобы их соблюдали, — рычит Джейкоб, и раздается еще один треск. — Послушание — это путь к праведности…

Удар.

Сара воет в агонии.

Я стою там, оцепенев от ужаса. Я не останавливаю это, я не вмешиваюсь, я не умоляю его избавить ее от боли. Я этого не делаю из-за своих родителей и потому, что ей от этого будет только хуже.

Послушание — это путь к праведности…

Свист. Удар.

Крик».

Я рывком просыпаюсь, цепляясь за простыни. Я резко поднимаю голову, мокрая от пота и тяжело дышащая.

Послушание… Послушание… Послушание… Голос Джейкоба отдается эхом, ужасный и ледяной.

Лежа на животе, я убираю волосы с лица. Поворачиваю голову, чтобы оглянуться через плечо, мои глаза лихорадочно обшаривают комнату, мое горло так сжато, что я задыхаюсь. Пока я не вижу ванну с другой стороны. Пока я не вижу пустой шкаф, окно справа от меня, рассвет и лучи тусклого серого света, проникающие в него.

В двери комнаты нет окна, позволяющего руководителям церкви шпионить. Ванная комната — это не крошечная комната с деревянными панелями; это удобное пространство с белыми блестящими поверхностями. Я могу видеть это через открытую дверь. Снаружи доносится отдаленный звук нескольких голосов и шум двигателя байка.

Эти мелочи очень успокаивают, заземляя меня здесь и сейчас. Я не в Колонии. Я в клубе в Уайт-Спрингс.

И я пленница Спайдера, а не пленница Его Святого Мира.

Я бросаю взгляд на пустую половину кровати рядом со мной, а затем оглядываю комнату. Я одна.

Я должна бы радоваться этому, но почему-то это вызывает прилив одиночества.

Что он сказал прошлой ночью, после того как все закончилось? «Я — твоя жизнь, я — все, что есть у тебя, и все, что когда-либо будет».

Накатывает депрессия, безнадежность кирпичом давит мне на грудь.

Глаза щиплет от слез, как из-за Сары, так и из-за моей ситуации, я перекатываюсь на спину. Огонь вспыхивает на моей спине, и я вздрагиваю, поворачиваясь на бок.

Одиночество смыкается, душит.

Я медленно поднимаюсь с кровати. Поправляя рубашку Страйкера, я шиплю, когда ткань касается моего зада. Мои конечности болят, возвращая мысли о прошлой ночи, о том, как я была привязана к кровати Спайдера. Воспоминание о его ремне, обжигающем мою кожу, наполняет мой разум болезненной интенсивностью. Мое тело чувствует себя перегруженным, напряженным до предела.

Я снова оглядываю комнату.

Каждый раз, когда он причинял мне боль, он либо игнорировал меня после этого, либо полностью оставлял в покое.