Unknown

В конце концов фургон перестал поворачивать или трястись так сильно, что дорога выровнялась. Движение автомобиля и тепло заднего отсека начали нагонять на меня сонливость. Моя голова наклонилась вперед, но, когда фургон останавливается, я вскидываю голову. Передняя дверь фургона открывается, затем с глухим стуком закрывается. Вся усталость исчезает от прилива адреналина.

Рядом с фургоном раздаются шаги, как будто они удаляются. Я слышу глухой стук открывающейся двери, затем скрип чего-то, похожего на сетчатую дверь. Шаги, снова шуршат рядом с фургоном, двигающиеся к задней части машины. Мои мышцы напрягаются, дыхание учащается, я выдыхаю через тряпку, которая все еще у меня во рту, и прислушиваюсь.

Задние двери автомобиля распахиваются.

— Проснись и пой, — говорит мой похититель фальшиво веселым тоном. На нем та же черная маска, которая заглушает его грубый голос. Он запрыгивает в кузов и, пригнувшись, подходит ко мне.

Оставив повязанную вокруг моей головы тряпку на месте и держа меня с кляпом во рту, он расстегивает наручники на моих запястьях.

Как только мои руки освобождаются, я замахиваюсь руками на его лицо так сильно, как только могу. Он хватает их сразу и загибает мои руки назад в запястьях. Боль пронзает мои руки, и я издаю приглушенный крик. В его движениях чувствуется скорость и мастерство тренированного бойца, такого, каким я видела Дикона Хармона раз или два.

Ладно, не очень хорошая идея пытаться сбежать от этого парня без плана, который не предполагает борьбы с ним. Он отпускает мои руки, достает из-за спины пистолет, взводит его и приставляет дуло к моему лбу.

Ужас разрывает меня на части. Я замираю, кивая головой в знак сотрудничества.

— В следующий раз, когда мне придется это сделать, он выстрелит, — хрипит он.

Еще один отрывистый кивок.

Он засовывает пистолет за пояс брюк и защелкивает наручники на моих запястьях. Затем, помимо всего прочего, он снимает с меня обувь и носки и отбрасывает их в сторону.

Мысль о том, что он оставит мои ноги голыми, и ужас от того, что он может с ними сделать, вызывают у меня панику. Я пытаюсь пнуть его, не задумываясь. Невозможно точно прицелиться со связанными лодыжками, и он легко уклоняется от удара, кряхтя от удивления.

Как будто понимая, что он не может приблизиться к моим ногам, он хватает меня за запястье и боком выходит из фургона, таща меня за собой. Он вытаскивает меня головой вперед так сильно, что со связанными лодыжками я падаю на землю на спину.

Я кричу, агрессия усиливает мой страх. Он не ставит меня на ноги и не дает мне шанса увидеть, куда он меня привез. Вместо этого тащит меня за запястья назад по выжженному твердому песку.

— Я должен был догадаться, что с тобой будут проблемы, если у него к тебе что-то есть, — ворчит он. — Он всегда питал слабость к упрямым девушкам.

Спайдер. Он говорит о Спайдере. Я слышала, как Спайдер говорил, как сильно ему нравится мой огонь. Этот парень, должно быть, один из Ублюдков Сатаны. Я слышу, что это звучит как презрение к тому, о ком он говорит.

Мое окружение расплывается в тумане, когда он тащит меня по белым плиткам в тускло освещенный задний холл. Он тащит меня в большую комнату с белыми стенами, мимо металлического островка, как на кухне ресторана. В задней части комнаты, в нескольких футах от входа в коридор, он толкает меня к стальной поверхности, двери, потому что она дребезжит, когда я ударяюсь о нее спиной.

Моя и без того раскалывающаяся голова ударяется о сталь, заставляя боль там вспыхивать. Я стону.

Он садится на корточки и достает пистолет, приставляя его мне к подбородку. — Мудрый совет. — Он приближает свое лицо достаточно близко к моему, чтобы я могла видеть тонкие волокна его маски. От запаха затхлого дыма и пороха, исходящего от него, у меня дергается нос. — У меня есть приказ сохранить тебя в целости и сохранности, но, если ты усложнишь мне задачу, я без проблем убью тебя. Понимаешь?

Целости и невредимости? Формулировка кажется мне странной, но она также настораживает. Эти слова сводят меня к объекту, к вещи, которую нельзя рассматривать без эмоций. Я вздрагиваю, когда мой охваченный паникой мозг понимает, к чему он клонит.

Ублюдки Сатаны хотят, чтобы я была жива и невредима, чтобы президент мог разобраться со мной лично. Отомстить Спайдеру за смерть его брата. Теоретически мой похититель не может причинить мне вреда, но, если я буду слишком сильно сопротивляться, он убьет меня, а затем, вероятно, найдет какой-нибудь способ оправдать это перед Ублюдками, когда они появятся.

Возможно, он блефует, чтобы держать меня в узде, но я знаю, что лучше не рисковать.

Я бы все отдала, чтобы плюнуть в лицо этому парню, но я бы даже не посмела этого сделать, даже если бы мне не заткнули рот кляпом. Я заставляю себя кивнуть.

Похититель опускает пистолет и снова убирает его. Он расстегивает наручники, затем поднимает мое запястье вверх, пристегивая его к металлической ручке, которая проходит по всей длине двери, в нескольких дюймах над моей головой.