Unknown

Вконце концов, он один.

Человек без друзей,

Песня без слов.

Прячется от боли,

С иголкой, такой острой,

Что она колет до сердца

И уносит его

В лучшее место.

И холодный ветер больше не дует,

И он шагает легко на старых пальцах,

И свобода не просто слово,

Пока не наступает темнота.

И не взывает демон.

– "Наступает темнота".

Глава 1

Томас Мэнфорд заглушил двигатель грузовика и сделал глубокий вдох.

Центр "Жизни и детей" – маленький оазис одноэтажных зданий в центре Тупело, штат Миссисипи, смотрел на него в ответ. Его желудок неприятно сжался. Он часто так делал с тех пор, как Тэмми позвонила ранним утром. Он взглянул на детей на качелях слева от здания и социального работника – Бетти, верно? – которая присматривала за ними.

Он на самом деле собирался это сделать?

Чувствуя каждый свой пятьдесят один год, он вышел из грузовика на дрожащих ногах и всего на мгновение подумал о том, чтобы вернуться обратно в машину и надавить на газ.

Но... нет.

Он взглянул на детей на карусели, где пару недель назад, наконец, познакомился с Джереми, пока семилетний мальчик кружился и кружился, крепко обвив маленькими ножками один из разделителей. В воздухе пахло весной – дубы, магнолии, грязь маленького городка, новые цветы и пыльца. Он наблюдал и ждал, пока Джереми притворялся, что не видит его.

Томас сделал глубокий вдох и целенаправленно пошёл к входной двери, стараясь излучать уверенность, которую не особо чувствовал.

– Мистер Томас, как у вас дела? – спросила Джина, сидя за столом прямо за дверьми. Она была молодой, тощей, как палка женщиной с яркой улыбкой, которая смотрела на мир знающими глазами.

– Сегодня важный день, – сказал он.

– Вы приехали забрать Джереми?

Томас кивнул.

– Этот мальчик всё болтал и болтал без умолку, – посмеялась она. – С ним вам может пригодиться рецепт на Ксанакс! Вы похожи на призрака.

– Я немного нервничаю.

– Я видела этот взгляд раньше, но с вами всё будет в порядке. Теперь я знаю, что мы есть у вас на быстром наборе, и не стесняйтесь звонить.

– В этом можете не сомневаться, – заверил он её.

– Вы взяли отпуск на работе?

– Две недели.

– Ох, он вам понадобится.

Она повернулась к телефону и набрала Тэмми Рафф, социального работника.

Томас слишком нервничал, чтобы сидеть, так что изобразил интерес к брошюрам, разложенным на стойке в зоне для ожидания. "Положительное воспитание". "Девять вещей, которые вам нужно знать о вакцинации". "Сидения для машин важны". "Усыновление и вы".

– Эй, привет, – сказала Тэмми, идя по коридору.

– Мисс Тэмми, – поприветствовал он.

– Мне нужно, чтобы вы подписали некоторые бумаги, и мы закончим.

Он последовал за ней по лабиринту из крошечных кабинетов, заполненных старыми компьютерами и шаткими столами, хроническое недостаточное финансирование ДСО было более чем очевидным. Казалось, всё здание держалось на скрепках и молитвах. Люди по-прежнему использовали дискеты?

Тэмми Рафф была пожилой темнокожей женщиной, крупной, как говорится с "широкой костью". Мало что ускользало от её внимания, но годы приносили тяжесть. Её блестящие чёрные волосы седели; вокруг глаз и губ образовывались морщинки. Будучи специалистом по усыновлению, она говорила как женщина, которая знала приёмы работы. Никакой ерунды. Никакого притворства. И всё же сострадание в её голосе и глазах смягчали твёрдость её слов.

– Помнишь, что я говорила, – сказала Тэмми, пока они заканчивали с формальностями. – Если не сможешь справиться, нет ничего постыдного в том, чтобы это сказать. А ты поймёшь через несколько дней. Поверь мне. Мы сказали, что попробуем, и мы попробуем.

– Ты не обязана...

– Обязана, – твёрдо сказала она. – У Джереми очень особые потребности, и он не подарок. Он не нуждается в круглосуточном уходе, и ты определённо не хочешь с ним нянчиться, но не обманывай себя. Одно дело говорить об этом и ходить на занятия, но другое – очередная неудача, и я просто хочу, чтобы ты знал, что у тебя есть выход, если он тебе понадобится…

– Я знаю, я немного нервничаю...

– Немного?

– Ладно. Много. Но я не собираюсь подводить ребёнка.

– И я тебе верю, иначе не делала бы этого, – сказала она, вставая.

– Он знает, что я гей?

– Мы не использовали это слово... Мы сказали ему, что когда-нибудь ты можешь выйти замуж, и тогда у него будет два папы вместо одного. Мы пытались перефразировать это и говорить так, чтобы для ребёнка его возраста был смысл. Думаю, можно с уверенностью сказать, что он понял.

– А что насчёт лишения родительских прав? – спросил Томас.

– Мы всё ещё не нашли отца, и не похоже, что найдём, так что я не думаю, что ЛРП будет проблемой. Я хотела бы дать тебе точный ответ. На данный момент мы сделали всё, что могли, но всегда есть шанс...