Unknown

Нерешительно, он похлопал Джереми по спине, надеясь, что это будет успокаивающе и не представит угрозы.

– Ты, должно быть, очень расстроен, – сказал он. – Я тебя не виню, Джереми. Совсем не виню. И мне жаль. Я не хочу, чтобы ты был несчастным. Я могу что-то сделать, чтобы тебе стало лучше? Джереми? Ты меня слушаешь?

Джереми рыдал в плед и не отвечал.

Не зная, что делать, Томас достал запасное одеяло и укрыл мальчика, двигая подушку, чтобы Джереми мог её использовать. Затем он присел на край кровати.

– Я просто посижу с тобой. Ладно? Пока тебе не станет лучше. Если хочешь спать, просто засыпай. Может, ты почувствуешь себя лучше. Я просто посижу здесь, хорошо? Я тебя не беспокою? Ты в порядке, кроха?

Джереми прижался к подушке, положил на неё голову, свободно плача, не обращая ни на что внимания.

Томас молча наблюдал.

Джереми плакал долгое время, пока, истощённый, не заснул.

Томас сидел рядом с ним, глядя на лицо мальчика, на его маленькую фигурку под одеялом. Он думал о том, как пройдут этим первые мгновения, что скажет ребёнок, каково это – создать семью, наконец, в его пожилом возрасте, стать папой.

Он хотел, чтобы всё было идеально, комфортно, успокаивающе, дружелюбно.

Так, как не было раньше.

В конце концов, он встал, снова посмотрел на Джереми и вышел из комнаты.

Глава 5

– Как у вас продвигаются дела? – спросила Эмбер, с намёком на радость в карих глазах.

– Разве ты не должна сегодня быть на работе?

– Должна, – чопорно произнесла она, – но у моего лучшего друга только что появился ребёнок, так что я подумала, что зайду и посмотрю, как он справляется. Сегодня у меня нет суда, так что всё в порядке, и в любом случае, я по колено в очень грязном разводе, и мне нужен был перерыв. Мой клиент придаёт совершенно новое значение словам "непримиримые противоречия". Уверена, что никогда не узнаю, зачем эти двое вообще поженились. Мне уйти?

– Нет, – сказал Томас. – Разумеется, нет. Я так напуган... Проходи. Я рад тебя видеть.

– Ну? Как твоя матка? И где маленький комочек радости?

– Он спит. Он не был счастлив.

– Оу?

– Я сводил его в "МакДональдс" на ланч. Он ничего не говорил. Мы пришли домой, и я показал ему его комнату. Он сел на кровать и расплакался. И на этом всё. Он заснул. Он и двух слов не сказал с тех пор, как я его забрал.

– Уверена, он просто напуган.

– Не думаю, что я ему нравлюсь.

– Не будь таким, Томми Манфред.

– Я знаю... Я не должен принимать это на личный счёт, но он кажется очень несчастным.

– Дай ему время. Ему понравился новый туалет?

– Он его ещё не опробовал.

– А что там может не понравиться? Это будто автомойка для твоих укромных частей. Кстати, ты ужасно выглядишь.

– Я никогда в жизни не был так напуган.

Она усмехнулась.

– Думаешь, это смешно? – спросил он.

– Ты смешной, и поэтому я тебя люблю. Ты знал, что будет тяжело, так что не удивляйся так. И этот бедняжка, наверное, напуган до смерти. Новый дом. Странный мужчина, который хочет быть его папой. После всего, через что он прошёл... тот несчастный случай...

– Да, – произнёс Томас.

– А ты большой старый гей на вершине всего. Слишком много информации для размышления.

– Ну...

Она взглянула на дверь в комнату мальчика.

– Можно мне посмотреть? Я умирала от желания с ним познакомиться и увидеть, как он выглядит. В конце концов, он мой племянник, и я буду его любимой тётей. Ну, как минимум тётей. Но всё равно его любимой.

– Я и сам подглядывал, – признался Томас.

Тихо, она открыла дверь, заглянула внутрь на фигуру на кровати. Она повернулась обратно к нему, улыбаясь.

– Он похож на лапочку. А эти великолепные волосы! Прямо как у тебя. У него всё будет в порядке.

– Откуда ты это знаешь?

– Потому что так должно быть. Как ещё? Всё получится. И разве не ты произнёс мне напыщенную речь о том, какие смелые эти дети, когда приходят в твой дом ни с чем, готовые рисковать всем, чтобы обрести семью? Дай ему время.

– Я знаю, ты, наверное, права.

– Конечно, права. Я женщина. Мы всегда правы. Так как держится новоиспечённый папа?

– Мне бы пригодилась эпидуральная анестезия.

– Ты затарился «Американ Хани»? (прим.: Американ Хани – название ликёра)

– Я бы ещё и пива купил, если бы думал, что это поможет, но ты знаешь, я ненавижу пить что-то, что на вкус похоже на тёплую мочу.

– В данной ситуации нужны вещи посерьезней, – согласилась она. – Есть планы на вечер?

– Я приготовлю ужин. Может, поиграем во дворе, если он захочет. Если он проснётся...

– Проснётся.

– Я был так сосредоточен на том, чтобы добраться до этого, добраться до этого дня... Я не особо думал о том, что мы на самом деле будем делать.

– Ты будешь жить. Вот, что ты будешь делать, Томми. Твои дни беззаботного великолепного гея закончились. Теперь ты отец-одиночка с ребёнком. Ты увяз в этом дерьме, малыш. Мне пора возвращаться в офис – в три у меня клиент. Может, устроим вечеринку на выходных.

Томас улыбнулся. Вечеринка. Его сын. Сын его друзей. Обычные отцовские вещи. Вещи, о которых он мечтал.