Unknown

– Ты в порядке? – спросил Томас.

Вместо того чтобы ответить, Джереми сделал шаг вперёд и поцеловал Томаса в щёку. Затем он отошёл назад и усмехнулся.

– Спасибо, милый, – сказал Томас.

Это был первый раз, когда Джереми сказал, что любит его. Первый раз, когда он поцеловал его. Он был ошеломлён.

– Я приду через минуту, – пообещал Томас, взволнованный, потеряв дар речи.

– Папочка?

– Да?

– Я хороший мальчик?

– Конечно.

– Санта не забудет про меня?

– Ни шанса.

– Хорошо. Можно мне включить ёлку? Я хочу посмотреть на гирлянды.

– Будь осторожен.

– Буду.

Джереми удрал, и Томас наблюдал, как он уходит, чувствуя, как в сердце что-то болезненно стукнуло.

Он повернулся, посмотрел на голую спину Рэнди, и почувствовал стук другого рода.

Проведя всю жизнь снаружи, вглядываясь, желая семью, желая быть любимым, желая каждое утро просыпаться рядом с мужчиной, желая удовольствий, которые мог подарить ему только мужчина… Проведя всю жизнь в поисках и не находя ничего стоящего, плывя от одних безжизненных отношений к следующим и задаваясь вопросом, почему геям так тяжело быть преданными одному человеку... проведя годы, желая быть папой, желая иметь сына или дочку, желая слышать их голоса утром, желая готовить для них завтрак и помогать с домашними заданиями, и наблюдать, как они растут, наблюдать, как они открывают подарки в рождественское утро...

Желая просыпаться прямо вот так, с мужчиной в своей кровати, с восторженным от предстоящего визита Санты ребёнком...

Вот оно, подумал он.

Почему это так страшно?

Глава 43

Хотя рукава его пиджака были связаны за спиной, Джереми гордился тем, как он выглядел в зеркале этим вечером, и тем, как, должно быть, выглядит сейчас перед всеми этими людьми в церкви, которые пришли на службу в канун Рождества. Пиджак от костюма был надет поверх очень белой мягкой рубашки с чёрными брюками и очень блестящими чёрными туфлями. Вместо галстука мистер Томас завязал вокруг его шеи бабочку и сказал ему, как "шикарно" он выглядит.

Он был осторожен, чтобы не испачкать одежду, ему не терпелось добраться до церкви, чтобы похвастаться ею.

Теперь он шёл, его обвивала рука его отца, пока они приветствовали друзей и шли к хору. Он сел со своим отцом в районе басов, наблюдал, как члены хора пролистывают свои сборники гимнов и листы с музыкой, слушал красивое пение и красивую органную музыку и смотрел на вертеп у алтаря – они положили Младенца Иисуса в колыбель, которая была окружена мерцающим волшебным светом.

Джереми не понимал ни проповедей, ни разговоров о Боге, ни уроков воскресной школы, ни библейских стихов, но одну вещь он понял: малыш Иисус любил его. И как и его отец, мистер Томас, младенец Иисус был милым. Он был добрым. Он был хорошим. И заставлял Джереми чувствовать себя хорошо.

Он был счастлив, что младенец Иисус снова родился. Счастлив, что младенец Иисус любил его.

Во время проповеди Джереми сидел рядом с отцом и думал, что принесёт ему Санта. Мистер Томас был уверен, что Санта не забудет про него, и ему хотелось верить мистеру Томасу, но была маленькая часть него, которая не верила. Не могла.

Во-первых, у них не было трубы, так что Санта не сможет попасть в дом. Мистер Томас обещал, что они оставят открытым окно на кухне, но Санта, наверное, слишком большой, чтобы пролезть через окно.

Так что... вот так.

А ещё: как Санта узнает, где он теперь живёт? Его мать погибла. Его отец был в Алабаме. Как Санта узнает, где его найти? Мистер Томас сказал, что Санта будет знать, но его терзали сомнения.

И ещё, наконец, был ли он хорошим мальчиком? Был ли он действительно хорошим мальчиком? Он не чувствовал себя так. В школе Энди Дребек сказал, что Джереми урод, а Санта не дарит подарки уродам. Джереми сказал, что это неправда, но в глубине души он сомневался. И он задумался потому, что на самом деле был уродом. Ни один другой ребёнок в школе не был безруким. На самом деле, он за всю свою жизнь не видел другого ребёнка, у которого не было бы рук. Из всех людей в мире, людей по телевизору, людей в фильмах, людей в церкви и в продуктовом магазине, и в отеле, где работал его отец, он был единственным, у кого не было рук.

Он был уродом.

Мистер Томас сказал, что это генетический дефект и ничего больше, что он такой же хороший, как любой другой ребёнок, что Бог любит его точно так же. Младенец Иисус любил его. Он верил в это.

И всё же. Он был уродом.

Если младенец Иисус любил его, почему Он не дал ему рук, как всем остальным? Почему он должен отличаться?

Тот факт, что у него не было рук, означал, что с ним что-то не так. Он был не таким, как другие дети. И тот факт, что он жил с мистером Томасом, а не со своим собственным отцом, тоже означал, что с ним что-то не так. Все остальные дети жили со своими родителями.

Энди Дребек сказал, что папа Джереми сбежал потому, что Джереми урод. Джереми клялся, что это неправда, но...

И ещё, наконец, была проблема с его матерью... с тем, что он сделал... с пожаром...