Unknown

В клинике не было возможности уединиться, чтобы просто уложить все рассказанное у себя голове. Я шел по коридору – за мной следил десяток пациентов, я заходил в палату – с коек на меня смотрели пустыми глазами, я шел в туалет – туда сразу же кто-то начинал ломиться. То же самое было в столовой, во дворе, в кабинете. Даже вздохнуть в одиночестве не давали. В любом пенитенциарном учреждении есть хотя бы карцер, но здесь ничего подобного не предусматривалось. Как тут не сойти с ума? Кругом психически нездоровые люди и постоянное наблюдение, на окнах – решетки, вдобавок режим, что вкупе создает состояние загнанности, а стоит только воспротивиться, как санитары скрутят и что-нибудь вколют.

В клинике использовалась несложная аптечка для пациентов. Транквилизаторы были нужны, чтобы успокаивать вегетативную нервную систему, помогая бороться с повышенной тревожностью. Например, гидазепам при астенических и тревожных состояниях. Феназепам, сильный транквилизатор, – при различных тревожных и панических состояниях. Седуксен – при эпилепсии и спастических состояниях. Амизил – при паркинсонизме и невротических расстройствах.

Нейролептики нужны, чтобы понижать скорость передачи нервных импульсов в головном мозге. Например, аминазин и галоперидол – для ослабления проявления психозов. Дроперидол – похожее средство, но уже как быстрый и краткодействующий нейролептик. Метеразин – аналог аминазина, но его применяли для детей, ослабленных больных и стариков. Тизерцин – также нейролептик, но с более быстрым седативным действием. Трифтазин – нейролептик при различных формах галлюцинаций. Лития карбонат – седативное при маниакальных состояниях. Мажептил – нейролептическое средство при кататонической шизофрении. Френолон – нейролептическое средство при безволии, вялости и отказе от еды.

Ну, и антидепрессанты, задача которых – восстанавливать химический баланс в головном мозге, помогая бороться с депрессией, обсессивно-компульсивным и другими расстройствами. Например, имипрамин – при депрессивных состояниях, заторможенности, вялости. Миртазапин – при депрессивных и биполярных расстройствах разной степени выраженности. Флуоксетин – при депрессиях невротического уровня. Ниаламид – при депрессивных состояниях, сочетающихся с безволием, вялостью и заторможенностью. Каоксил – при смешанных тревожных и депрессивных состояниях.

По большому счету, при депрессивных состояниях лечили транквилизаторами и антидепрессантами, а при шизофрении – нейролептиками, чтобы снять возбуждение, вызванное повышенным содержанием дофамина в мозге. Что было забавного в этом, так это то, что переизбыток гормона счастья – шизофрения, недостаток – болезнь Паркинсона. То есть, стоит только лодке качнуться в любую из сторон – и человек становится психически нездоровым.

В целом, после изобличения я чувствовал себя подавленно. Сначала, конечно, отказывался верить, что такое в принципе возможно, после даже злился, ведь прошла целая жизнь и такая реальная, но потом начал потихоньку принимать данность. Все-таки жить нужно в настоящем, а в реальности бывают и грозы. Это была одна из них. Жаль, что холодным дождем приходится смывать не только свои ошибки, но и светлые моменты, которых также было немало.

– Кто это? – спросил я у Ольги, когда она пришла ко мне с альбомом и начала показывать фотографии, вытаскивая их по одной.

От нее пахло изысканным ароматом фиалок, теплыми древесными нотками и тонкими оттенками кожи, что делало аромат мощным и магнетическим по звучанию. Я буквально наслаждался моментом, находясь рядом с ней.

– Ты не узнаешь? – удивилась она, широко раскрыв изумрудные глаза, в которых можно было утонуть.

– Нет, – ответил я, бегая взглядом по ее лицу.

– Ну, это же ты со своим тренером!

– Не узнаю, – ответил я, мельком глянув на фото.

– Ты ходил на бокс. Помнишь? – спросила она и пытливо на меня посмотрела.

– Оль? – спросил я. Она отвела взгляд от меня и посмотрела вновь, помотав головой и раскинув руки, мол «что?! Я и так на тебя смотрю!»

– Если это не был эксперимент и нам не платят за него, то откуда деньги? Откуда такой дом? Одежда, духи, машина… это все очень дорогое. Откуда? Я не понимаю.

– То есть, вот что тебя интересует, да? Не твоя жизнь, не наши отношения, не как там собака и дети?! – воскликнула Оля, чуть ли не плача.

– Ну, что ты, маленькая, – произнес я и, притянув ее к себе, крепко обнял.