Читаем Unknown полностью

Следующие два месяца нереальные. Мы начали запись диска. Это занимает все время. Каждый раз, когда Дерек приглашает меня на выступление, у меня назначена запись. Нам удалось встретиться только один раз. Мы общаемся в интернете, а потом он исчезает, порой на несколько дней, порой больше чем на неделю.

Я больше не о чем не интересуюсь. Сейчас все настолько хрупкое. Не хочу его злить. Не могу рисковать и потерять его. Я решила, что не хочу знать. Я закрываю глаза и наслаждаюсь тем, что он мне дает. Но этого не достаточно. Может быть, когда-нибудь мы сможем выяснить, как получать друг от друга больше. Так проходят недели, и я преисполнена благодарности за каждый шепот в телефоне, за каждую написанную им строчку, за каждую украденную секунду, что у нас есть.

Я не знаю, почему они краденные и что именно я краду у него. Время, которое у нас есть, тикает прямо сейчас. Он не позволяет мне приехать к нему. И я все еще не знакома с его родителями.

Но однажды в он-лайне он меня удивляет.

Дерек: как насчет того, чтобы провести все выходные со мной в Торонто?

Бет: неужели это взаправду?

Дерек: я так и знал, что ты именно так и отреагируешь

Бет: дело не в сексе?

Дерек: заткнись

Бет: только, если скажешь мне, когда ты решишь, что, наконец, время пришло

Дерек: да запросто… моя мама говорит, что время не пришло, если вы еще не женаты.

Бет: ты уже большой мальчик… ты не должен делать то, что говорит тебе мама

Дерек: ты не знаешь мою маму

«И почему же?» — спрашиваю я экран. Но я этого не пишу. Жалобы заставят его уйти.

Бет: так ты просишь меня сбежать с тобой в Торонто? нужно проверить ежедневник

Дерек: может, как-нибудь потом… в этот раз я прошу тебя прийти и снова со мной спеть

Я краснею. Петь с ним — такая авантюра, но что я могу? Я смотрю на экран, представляя себя рядом с ним на сцене, позволяя нашей страсти наполнять песню. Во мне все бурлит. Нужно как-то выкручиваться. Но ничего не выходит. Дерек мне ничего не говорил, но могу сказать, что директора Эмебайла были в бешенстве.

Бет: я не могу снова показаться в Эмебайл

Дерек: это же просто ребята… они по-прежнему думают, что ты богиня

Бет: я и все эти люди?

Дерек: ты, Я и все эти люди… в субботу у нас премьера фильма в центре города, а в воскресенье живая запись на радио CBC

У него крыша поехала, если он думает, что я на это соглашусь.

Бет: ты хочешь, чтобы я опозорилась?

Дерек: я договорился о «Песни Бет», если будет дуэт тенор/бас на фоне… я хочу, чтобы ты написала слова, а затем пришла и спела со мной.

Бет: Я не смогу написать достаточно хороший текст для этой песни

Дерек: не глупи

Бет: сам напиши

Дерек: я уже сделал свою часть… твоя очередь

Я не могу. Не могу. Ни за что. Ни в коем случае. Я не могу. Мне больше не жарко. Неожиданно стало холодать. Ужасный холод. Я начинаю печатать.

Бет: у меня промежуточные экзамены и большой проект… наш концертный диск уже на подходе

Дерек: это тоже важно

Бет: Я не могу этого сделать… все, что я когда-либо написала, это маленькие куски и отрывки… фрагменты… и большинство из них отвратительные и дурацкие

Дерек: заставь себя… ты растрачиваешь свой талант

Просто потому, что он умеет писать, не значит, что и я могу. Он говорит о музыке, льющейся из него. А я должна выжимать из себя каждое слово. И они все равно ужасны.

Бет: какой еще талант? я испоганю твою песню

Дерек: нет, не испоганишь… у тебя достаточно времени… если получится отвратно, я тебе скажу и ты все перепишешь

Бет: звучит так, словно я получу огромное удовольствие

Дерек: так и будет… не припомню дату, но это после дня Благодарения… вторые выходные декабря, думаю

Я испытываю облегчение? Разочарование? Смесь эмоций от перенапряжения или толику смущения?

Бет: в этот день у нас концерт… мы продублировали Рождественское выступление

Дерек: блин… ты делаешь это нарочно

Мне нужно ему что-нибудь предложить. Я смотрю в ежедневник. В воскресенье я полностью свободна.

Бет: как насчет того, что в воскресенья я запрыгну на поезд и посмотрю на вашу запись? было бы здорово

Дерек: приезжай в воскресенье и спой со мной

Бет: пожалуйста, просто дай мне побыть в толпе… я с удовольствием побыла бы твоей поклонницей

Дерек: НЕТ… я пришлю тебе музыку по е-мейлу

Бет: Я не могу

Он игнорирует последнее сообщение, я в этом уверена. Через три минуты я получаю сообщение по почте с музыкальным файлом.

Я печатаю ответ: «Не существует на Земле такого способа, который позволит мне это сделать».

Но поздно. Я чертыхаюсь, его гипер уверенность меня злит. Конечно, звучит здорово, он и я поем написанную нами песню на радио. Я отдала бы все, что угодно, чтобы это сделать. Но эта песня слишком красивая и слишком много значит. Мои слова будут лишь эхом на фоне его музыки. Внутри меня нет столько прекрасного, как у него. Я — Чудовище. Урод. Вот все, что я могу сочинить.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Рыбья кровь
Рыбья кровь

VIII век. Верховья Дона, глухая деревня в непроходимых лесах. Юный Дарник по прозвищу Рыбья Кровь больше всего на свете хочет путешествовать. В те времена такое могли себе позволить только купцы и воины.Покинув родную землянку, Дарник отправляется в большую жизнь. По пути вокруг него собирается целая ватага таких же предприимчивых, мечтающих о воинской славе парней. Закаляясь в схватках с многочисленными противниками, где доблестью, а где хитростью покоряя города и племена, она превращается в небольшое войско, а Дарник – в настоящего воеводу, не знающего поражений и мечтающего о собственном княжестве…

Борис Сенега , Евгений Иванович Таганов , Евгений Рубаев , Евгений Таганов , Франсуаза Саган

Фантастика / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Альтернативная история / Попаданцы / Современная проза
Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза
Салюки
Салюки

Я не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь. Вопрос этот для меня мучителен. Никогда не сумею на него ответить, но постоянно ищу ответ. Возможно, то и другое одинаково реально, просто кто-то живет внутри чужих навязанных сюжетов, а кто-то выдумывает свои собственные. Повести "Салюки" и "Теория вероятности" написаны по материалам уголовных дел. Имена персонажей изменены. Их поступки реальны. Их чувства, переживания, подробности личной жизни я, конечно, придумала. Документально-приключенческая повесть "Точка невозврата" представляет собой путевые заметки. Когда я писала трилогию "Источник счастья", мне пришлось погрузиться в таинственный мир исторических фальсификаций. Попытка отличить мифы от реальности обернулась фантастическим путешествием во времени. Все приведенные в ней документы подлинные. Тут я ничего не придумала. Я просто изменила угол зрения на общеизвестные события и факты. В сборник также вошли рассказы, эссе и стихи разных лет. Все они обо мне, о моей жизни. Впрочем, за достоверность не ручаюсь, поскольку не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь.

Полина Дашкова

Современная русская и зарубежная проза