Unknown

Джеймс сидел во втором ряду, между Альбусом и Лили. Он яростно смотрел в лицо Кингсли, когда тот говорил, пытаясь сосредоточиться на словах и изо всех сил стараясь не смотреть на блестящий деревянный ящик за спиной у мужчины. Откинутая крышка обнажила белоснежно–белую обивку. Сидевшая рядом с Джеймсом Лили тихонько сопела, уткнувшись в плечо матери. Альбус сидел прямо: его бледное лицо ничего не выражало. В крохотной церкови в Оттери Сент–Кэчпоул было полно народа и очень жарко.

– При жизни, – продолжал Кингсли, – Артур видел и великие, и ужасные вещи. В семье он видел только чистейшее удовольствие, и, что важно, он умел этим наслаждаться. Также он столкнулся со страшными испытаниями и понес большие потери. И все же его сердце было таким чистым, что он не озлобился. В его душе не было места ненависти. Он не познал злобы. Коррупция не смогла согнуть его.

Джеймс смутно сторонился большинства родственников и друзей, приехавших издалека, чтобы присутствовать здесь. Он видел Хагрида, и сейчас слышал, как сидевший позади него полувеликан сморкается. Была здесь и Полумна со своим новым тощим кавалером, Рольфом Самандером. В коричневом костюме, с огромными очками он был похож, как показалось Джеймсу, на человеческую версию насекомого, которое умеет ловко притворяться сушеной веточкой. Пришел Невилл Долгопупс, а также Диггори, жившие в деревне неподалеку. Поражало количество коллег дедушки из Министерства, большинство из них приехали из Лондона.

Прямо перед Джеймсом сидела бабушка. Плечи Молли тряслись, но она не издавала ни звука. Сидевший рядом Билл обнял ее. Его глаза блестели. Он слегка хмурился, пока говорил Кингсли.

– Есть люди, которые посвящают жизнь борьбе за справедливость: изучают, агитируют, обвиняют. Есть люди, которые стремятся к власти и влиянию: достигают авторитетной должности и принимают судьбоносные решения. А есть люди, которые тратят жизнь на подготовку к борьбе: их навыки обращения с волшебном палочкой и мечом становятся легендой. Они первыми идут в бой, последними отступают. Артур Уизли не был одним из них. Он был лучше. Его доброжелательность не уходила корнями в вину. Его должность не была порождением гордыни. Он не вел бой во имя славы. Он не прилагал особых усилий, чтобы стать таким, каким мечтает стать почти каждый из нас при помощи железной силы воли. Это был человек, не знавший лукавства. Человек долга и верности. Человек правды и любви. Но главным образом, Артур Уизли… был отцом… и мужем… и другом.

Кингсли впервые опустил глаза. Он сжал губы и снял очки. Все еще глядя на небольшое возвышение перед ним, он закончил:

- Артур Уизли был лучшим в своем роде. И нам будет не хватать его.

В наступившей тишине Джеймс боролся со слезами. Заплакать сейчас казалось ему неприличным. Когда он впервые осознал, что происходит, тогда, в тот полдень в гостиной, глядя на стрелку Дедушки на часах Уизли, он словно онемел. Он знал, что ему полагается чувствовать печаль, или гнев, или страх, но вместо этого его заполнило ощущение странной гулкой пустоты. Когда семья разделилась на небольшие группки - с требованиями объяснений, выражениями горя - Гарри забрал Лили, Альбуса и Джеймса в спальню на втором этаже, в которой они так часто ночевали.

- Вы понимаете, что это значит? - спросил он у них, посмотрев каждому в глаза, его лицо было серьезным и печальным. Лили и Альбус молча кивнули. Джеймс не стал этого делать. Ведь если бы он понимал, что случилось с Дедулей, то он бы чувствовал хоть что-нибудь, верно? Гарри крепко обнял всех троих, и Джеймс почувствовал прикосновение щеки отца к своему плечу. Она была горячей.

Теперь же, когда Джеймс смотрел, как его бабушка и дядя Билл приближаются к гробу, он ощутил безграничное, монументальное горе. Его горло сдавило. Глаза защипало, и он отчаянно заморгал, стараясь скрыть слезы. Ему было бы очень стыдно, если бы кто-нибудь заметил, но в то же время казалось, что сдерживать слезы - тоже неправильно. Он разрывался между этими двумя состояниями.

Как дедушка мог умереть от такой глупой вещи как сердечный приступ? Ведь великие волшебники не умирают вподобного рода случаях, верно? Это же тот человек, который лицом к лицу столкнулся со змеей Волан-де-Морта и выжил, чтобы рассказать всем об этом. Как мог человек, сражавшийся против ужаснейших злодеев, убивавших направо и налево, закончить свои дни так глупо? Несправедливость всего этого камнем давила на сердце Джеймса. Разве дедушка не заслужил защиту от подобного рода вещей?