Уносите ноги!

Арсений кивнул и начал по одному запускать людей в портал. Когда все прошли, он вопросительно глянул на меня.

— Иди, я быстро.

Он злобно зыркнул на жреца и нырнул в портал.

Я подлетел к проклятому алтарю. Черный камень весь в крови и кусках человеческой плоти.

«Чёртовы ублюдки».

Положил руки на алтарь и принялся тянуть из него энергию. Привычное тепло разлилось по телу, онемели пальцы. В этот раз никакого жгучего, ревущего потока энергии, стремящегося разорвать моё Ядро.

Жрец что-то почуял: зашевелился и злобно зашипел, но я не обратил на него внимания.

— Орша, почему сейчас всё по-другому?

— Ты стал сильнее, это очевидно.

— Энергия в алтаре практически закончилась, пелена портала стала тусклой и замерцала. Я без усилия оторвал пальцы от камня и скакнул в закрывающийся портал.

Арсений вместе с бывшими пленниками ждал меня в стартовой локации. Слава богу, портал наружу на месте и работал исправно. Кроме нас тоже никого.

— Ну что, с вещами, на выход, — сказал я, чувствуя необычайный прилив сил.

Все сразу заулыбались и поспешили покинуть подземелье.

— Штирлиц, а вас я попрошу остаться.

Арсений поднял на меня недоумевающий взгляд.

— Пока ты спишь — враг качается.

Надо было видеть его побледневшее лицо.

— Давай, давай. Судя по тому, что тут никого нет — это высокоуровневое подземелье.

— Так я же ранен, — возмутился он.

— Наверху и без нас разберутся. А ты вполне себе бодрячком.

Арсений скрипнул зубами и обречённо двинулся следом.

* * *

Вышли спустя два часа в районе Ломоносова. Разбойник взял сто восемнадцатый уровень. В то время как бывший лидер мирового рейтинга застрял на сто первом. Разрыв колоссальный, но толи ещё будет. Думаю, шумиха в прессе уже поднялась. Теперь Арсений может забыть про спокойную жизнь.

На улице светло как днем. Пока я пугал прохожих своим видом, разбойник ловил такси, голосуя на улице Федюнинского. Наши телефоны остались у него в машине. Поймав такси, Арсений первым делом попросил у водителя телефон, и вот уже пятнадцать минут докладывал Евгению Михайловичу результаты рейда, не забыв упомянуть пленных. Закончив разговор, весело на меня посмотрел и сообщил:

— Ром, отдых отменяется — надо предстать перед начальством.

— Ты же уже доложил, — не понял я.

А мы тут одним генералом не отделаемся. Едем в Смольный.

— Мне бы переодеться, — вздохнул я.

Решили все же заскочить ко мне домой. В таком виде мне только ворон пугать. Доехали за час, через дамбу по кольцевой дороге. Дверь открыла мать, но, завидев меня в таком виде, присела на скамейку для обуви и пустила слезу, обхватив голову руками. Когда следом вошёл Арсений, мигом собралась, утёрла лицо и проводила гостя на кухню выпить кофе. Мне так ничего и не сказала. Я поспешно привел себя в порядок. Хорошо, что мама догадалась подогнать под меня все оставшиеся брюки. Надел чёрные, к ним отыскал белую рубашку, которая почему-то сильно жала в плечах.

Зайдя на кухню, застал Арсения попивающего кофе из моей любимой кружки. Отобрал и предложил гостевую. Порядок должен быть во всём. Перекинулся с мамой пару слов. Оказалось, что отца срочно вызвали к руководству, но причину не указали.

Вот она и сидела как на иголках, не зная, чего ожидать. А тут я такой красивый. Арсений быстро взял нашу историю в свои руки, описав меня в геройском свете, отчего мама окончательно успокоилась, и даже заулыбалась.

Рассиживаться не стали и двинули в Смольный, пообещав привезти отца обратно.

На проходной нас встретила охрана и проверив документы Арсения, повела по бесчисленным коридорам с голубыми стенами. Никогда бы не подумал, что тут такой лабиринт. Дойдя до кабинета с массивными двустворчатыми дверями, доложились о прибытии секретарю.

Дверь распахнулась через минуту, вышел отец и пригласил нас.

Внутри просторного кабинета, за двумя массивными столами, перпендикулярными друг другу, на стульях с бархатной обивкой расположились люди, вершившие судьбы многих. Часть присутствующих я уже знал: Евгений Михайлович — генерал от ФСБ, Эдуард Петрович — генерал от разведки, а вот оставшиеся двое были мне незнакомы.

— Присаживайтесь господа, — предложил сидящий во главе стола мужчина в сером деловом костюме. Дорогой галстук на два тона темнее пиджака, белая рубашка с запонками, светлые волосы и серые глаза, пронзительно смотрящие на меня.

Второй в военной форме с тремя генеральскими звёздами вид имел хмурый и невыспавшийся. Он пил кофе и также посматривал на меня, но с эдакой ленцой. Прочесть что-либо на его лице оказалось затруднительно.

— Позвольте представить, — взял слово Евгений Михайлович и повел рукой в мою сторону, — Игнатьев Роман Михайлович, виновник сего переполоха. Минькин Арсений Валерьевич — член Совета Федерации и номер один в мировом рейтинге.

Генерал ФСБ пристально посмотрел на разбойника и добавил:

— С сегодняшнего дня.

После чего глотнул минералки из стоящей на столе бутылки и продолжил:

— Со мной, Эдуардом Петровичем и Михаилом Львовичем вы уже знакомы, так что представлю остальных.

Он кивнул на сидящего напротив генерала:

— Миронов Станислав Валентинович — начальник Главного штаба Сухопутных войск.