Унтер Лёшка

Сзади послышался барабанный бой, и показались полковые колонны, выходящие из леса и сразу же разворачивающиеся для штыкового боя. Русские ударили по турецким позициям тремя основными колоннами. Первая – гренадёрский батальон подполковника Толстого. Средняя – Апшеронский полк полковника Колюбякина и гренадёрский батальон Муромского полка. И третья колонна – Тенгинский пехотный и команда из других сборных полков под командой полковника Каковинского.

Егеря бежали рассыпанным строем перед колонной родного Апшеронского и вели огонь из-за укрытий. Как обычно, фузейщики работали попарно, прикрывая друг друга при перезарядке, штуцерники же держались чуть чуть сзади, отстреливая на выбор турецких офицеров, унтер-офицеров и орудийную прислугу.

Попытки неприятеля задержать движение наших войск, отстреливаясь в лесу, успеха не имели, штыковой бой турки не приняли и отступили, потеряв два своих знамени.

Лёшка пробежал через брошенные позиции недавних противников, мимо тех самых двух орудий, что стоили столько крови егерям. Рядом с ними лежали с десяток трупов, а чуть в стороне виднелось и тело в чёрном плаще. Алексей подошёл и склонился над убитым. Два пулевых отверстия виднелись в его груди, пробитая треуголка валялась в несколько шагах, и волосы от белого парика ворошил лёгкий ветерок.

«Что же ты искал тут, месье, мистер, синьор или как тебя правильно называть? – подумал Лёшка. – В любом случае ты был наш враг и то, что здесь искал, нашёл, забирая и русские жизни».

– Карпыч, тут дело важное, найди нашего полковника Колюбакина, скажи ему лично, что мы тут европейского офицера, что здесь командовал турецкими орудиями, подстрелили, а потом пост у его тела выставили, чтобы можно было его тело потом хорошо осмотреть. Всё ли запомнил?

– Так точно, запомнил, что тут запоминать, – проворчал пожилой капрал. – Сказать полковому командиру про иноземца из Европ и привести его сюда самому всё поглядеть. Так ведь?

– Ну да, – кивнул Егоров. – Именно так, Иван Карпыч, именно так. – Макарыч, а вы с Тимофеем на караул у тела вставайте, никого к нему не подпускайте до подхода полковника Колюбякина, ссылайтесь на его личный приказ, если даже труп офицеры обшарить захотят – не пускайте, а то знаю я их, потом ничего из бумаг, никаких интересных зацепок не останется, – и шагнул в сторону, где из-под куста блеснул желтым отблеском какой-то металл.

Лёшка протянул руку, и в его руке оказалась подзорная или, как сейчас говорили, зрительная карманная труба. Состояла она из четырёх колен, в разложенном виде была длиной около 40, а в сложенном – не более 15–16 сантиметров. Внешняя поверхность была латунной, первое колено, куда складывались остальные, было отделано красным деревом и затем покрыто мягкой кожей. На первом колене стояло клеймо мастера и виднелась надпись на английском. Чудесная вещь, как раз то, что нужно для дальнего обзора. Лёшка сложил её и убрал в карман камзола.

По выходе из леса русские колонны двинулись дальше на отступающего противника в атаку, но неприятель, бросив два орудия, бежал. В преследование за ним пустился Вербованный казачий полк и гусары. Колонна Толстого прямо с марша вступила в Бухарест, а Колюбякин гнал противника до монастыря Вукарешт по южной Журжевской дороге.

В Бухаресте турок практически не осталось. Сдалось только около пары сотен обозников, да в одном большом доме засело их какое-то количество и теперь вело огонь из всех окон по подступившим к ним русским. Почему они не ушли вместе со всеми, было непонятно, и, потеряв пару человек в перестрелке, полковник Толстой выставил пару орудий. После двух минут ведения огня из окон второго этажа выбросили белый флаг. Всё! Бухарест был взят!

А в конце ноября уже вся русская армия расположилась на зимние квартиры. Апшеронский пехотный полк занимал их вместе со многими другими русскими частями в Бухаресте. Хлынули обложные дожди, грунтовые дороги и тракты превратились в непроходимые реки и болота, и всякая боевая деятельность противостоящих друг другу армий прекратилась. Войска отдыхали, принимали пополнение и готовились к новым боям.

Глава 10. Вызов в штаб армии

Апшеронцы занимали квартиры в северной части города, около озера Флоряска. Город был раскинут на большой площади, двухэтажные каменные дома на его окраинах были редкостью и стояли в основном в самом центре. Здесь же, на городских окраинах, все основные строения были одноэтажными и ветхими. Но в это промозглое время само наличие крыши над головой и жаркий очаг в доме было за радость. До каждого плутонга, до каждого рядового солдата в русской армии было доведено требование строжайшего исполнения дисциплины и доброго отношения к местному населению. Русские приходили сюда не как завоеватели и господа, а как освободители народов от векового османского рабства. За каждую серьёзную провинность в военное время ждало суровое наказание. Суды проходили быстро, и смертные приговоры в виде расстрелов и повешений приводились в исполнение незамедлительно.