Untitled

Великим символом этого мира стремящихся к совершенству механиков, технических инноваций и новых продуктов был Томас Эдисон. Он олицетворял американское изобретательство, и его величайшим изобретением был Томас Эдисон. Он вырос в мире магазинов и преуспевал в них, но он превратил фигуру изобретателя в одинокого народного гения коренных американцев, человека, который прокладывал себе путь в мире, переделывая мир. Он символизировал возможности свободного труда, даже мифологизируя то, как он работает. Избранная Эдисоном личность была Волшебником из Менло-Парка, иконой индивидуализма и ребенком маленького городка на Среднем Западе, который воплощал ценности, выработанные в сельской Америке, в городской и все более иммигрантской стране. Как и Буффало Билл, Эдисон оказался гораздо сложнее, чем все, что мог вместить его образ.

В 1870-х годах и позже, когда течения современной Америки пересекались, смещались и закручивались, заслоняя ясный путь в будущее, Эдисон мог казаться маяком, сигнализирующим о берегах знакомого мира свободного труда людям, измученным борьбой с господствующими ветрами и приливами. Выросший в Огайо и Мичигане в семье, отец которой был запятнан мошенничеством и неуклонным движением вниз, он так и не получил широкого формального образования. Его последующая карьера, как и карьера Линкольна, казалось, подтверждала все проповеди о самодостаточности, социальной мобильности и свободном труде.

Эдисон рос неугомонным и заядлым изобретателем. Он освоил телеграфию и придумывал новые способы ее усовершенствования. Он путешествовал, переходя от одной работы к другой. Он ценил независимость и впитал в себя ремесленную культуру машинных мастерских, работники которых восхищались изобретательностью, совершенствованием и общением больше, чем богатством. Эдисон хотел иметь собственную лабораторию, где он был бы свободен от "проклятых капиталистов", чьи потребности и инвестиции определяли его работу над телеграфом. Он укомплектовал штат сотрудников

1 абораторию, которую он построил в 1876 году в Менло-Парке, штат Нью-Джерси, где, как вспоминал один из сотрудников, работали "ученые, чудаки, энтузиасты, простые "мудаки" и абсолютно безумные люди". Работая вместе с химиками с немецкими докторскими степенями и командой ремесленников и машинистов, некоторые из которых были иммигрантами, он создал тщательно оборудованную фабрику изобретений, целью которой было "мелкое изобретение каждые десять дней и крупная вещь каждые шесть месяцев или около того". То, что делало Эдисона больше, чем усовершенствованный механик, которого можно встретить на тысячах американских фабрик и магазинов, - это его желание создавать целые системы, которые были бы новыми и уникальными.50

Как американцы могли не принять Эдисона 1870-х годов, когда свободный труд оказался в осаде? Эдисон ценил ценности и практики культуры машинного производства, которая его взрастила, и они были просто вариантом старых ремесленных ценностей времен антибеллума, которые питали и помогали вдохновлять идеологию свободного труда республиканцев. Он культивировал образ обывателя, одеваясь в рабочую одежду, чтобы быть "таким же грязным, как все остальные рабочие, и одетым не лучше, чем бродяга". Фабрика в Менло-Парке была шумным, шумным и буйным местом, полным ночных песнопений вокруг большого органа, азартных игр, розыгрышей и полуночных пирушек. Его неформальная и демократичная атмосфера контрастировала с новыми фабриками и их жесткими правилами, которые рабочие презирали. Распространена история, возможно, апокрифическая, о новом сотруднике, который спросил Эдисона о правилах работы в лаборатории. Эдисон ответил: "Черт возьми, здесь нет никаких правил. Мы пытаемся чего-то добиться".51