Читаем Untitled полностью

Их большие плантации должны быть захвачены и разделены на мелкие фермы____".

Новый президент был нетерпим к удивительному предположению губернаторов и законодательных органов Конфедерации о том, что их власть не испарилась с поражением и что они продолжат занимать свои посты. Несмотря на свои последующие действия, он в основном поддерживал военную оккупацию в 1865 году и отстаивал расширение военных полномочий. Война не была закончена до тех пор, пока не прекратилось сопротивление южан, не воцарился мир и старые штаты Конфедерации не были вновь приняты в Конгресс.31

Однако вскоре Джонсон смягчился. В политическом плане он сблизился с государственным секретарем Уильямом Сьюардом. Сьюард, раненный дома другим убийцей в ту ночь, когда Бут убил Линкольна, стал ведущим республиканцем, выступавшим за снисходительное отношение к Югу. Он беспокоился о росте могущественного центрального государства. Когда граф де Гаспарин, французский писатель и реформатор, раскритиковал правительство за то, что оно не сразу предоставило чернокожим избирательное право, Сьюард ответил, сделав акцент на ограничении федеральной власти. Он утверждал, что, кроме отказа в амнистии лидерам и сторонникам восстания и сохранения "военного контроля до реорганизации гражданской власти", федеральное правительство ничего не может сделать. Прибегнуть к принуждению было бы "политикой централизации, консолидации и империализма... противной духу индивидуальной свободы" и "неизвестной привычкам американского народа". Это было необычное заявление для страны, которая только что прибегла к четырем годам принуждения для восстановления Союза, централизовала и консолидировала федеральную власть, покончила с рабством и тем самым лишила южан собственности, а также проводила западную политику - включая будущую покупку Сьюардом Аляски - которая носила откровенно имперский характер. Позицию Сьюарда приняли многие южане, особенно те, кто изначально выступал против отделения.32

Пока в Конгрессе были перерывы, военный министр Эдвин Стэнтон сформировал, поначалу условно, противовес Джонсону и Сьюарду. Радикальные республиканцы, выступавшие за коренное переустройство Юга, поначалу считали, что смогут работать с Джонсоном, и пытались повлиять на него, направляя свои предложения через Стэнтона. До того как стать военным министром Линкольна, Стэнтон был успешным адвокатом из Огайо и генеральным прокурором Джеймса Бьюкенена в дни "хромой утки" этой провальной администрации. Стэнтон был злобным и угрюмым человеком. Он родился болезненным и астматиком, но не слабое здоровье испортило его. Смерть первой жены и дочери, а также самоубийство брата сначала убили его горем, а затем ожесточили. Раздраженный умным вступительным словом адвоката противной стороны, Стэнтон начал свое выступление с сарказма: "Теперь, когда этот необыкновенный поток остроумия прекратился, начну я". Другой адвокат не смог устоять перед таким открытием. "Остроумие всегда прекращается, когда вы начинаете", - сказал он. Зал суда разразился хохотом (но Стэнтон выиграл дело).33

Там, где большинство биографов склоняются к жизнеописанию, биографы Стэнтона иногда напрягаются, чтобы проявить терпимость. Автократичный, двуличный и лишенный чувства юмора, Стэнтон изначально презирал Авраама Линкольна, самого смешного - по крайней мере, намеренно - президента Соединенных Штатов, как человека малозначительного и менее способного, и он всегда был уверен в себе больше, чем в Линкольне. Улисс Грант, который недолюбливал Стэнтона, "признавал его большие способности", а также его "естественную склонность брать на себя всю власть и контроль во всех делах, к которым он имел хоть какое-то отношение". Казалось, Стэнтон получал удовольствие от того, что разочаровывал людей и отказывал им в их просьбах, даже если он постоянно превышал свои полномочия.34

У Стэнтона и Джонсона было много общего. Оба были аутсайдерами: одинокими и неприятными, жесткими и самодовольными. Оба не были республиканцами на момент начала Гражданской войны. Оба были обязаны своим местом Линкольну, и оба были магнитом для неприятностей. С точки зрения личности они занимали один и тот же полюс; как магниты, они отталкивались.

В мае 1865 года перед кабинетом министров стояла задача разработать план восстановления южных правительств. После смерти Линкольна существовала солянка подходов к управлению завоеванными штатами. Стэнтон представил возможность избирательного права для чернокожих, но не стал настаивать на этом.35

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
10 гениев политики
10 гениев политики

Профессия политика, как и сама политика, существует с незапамятных времен и исчезнет только вместе с человечеством. Потому люди, избравшие ее делом своей жизни и влиявшие на ход истории, неизменно вызывают интерес. Они исповедовали в своей деятельности разные принципы: «отец лжи» и «ходячая коллекция всех пороков» Шарль Талейран и «пример достойной жизни» Бенджамин Франклин; виртуоз политической игры кардинал Ришелье и «величайший англичанин своего времени» Уинстон Черчилль, безжалостный диктатор Мао Цзэдун и духовный пастырь 850 млн католиков папа Иоанн Павел II… Все они были неординарными личностями, вершителями судеб стран и народов, гениями политики, изменившими мир. Читателю этой книги будет интересно узнать не только о том, как эти люди оказались на вершине политического Олимпа, как достигали, казалось бы, недостижимых целей, но и какими они были в детстве, их привычки и особенности характера, ибо, как говорил политический мыслитель Н. Макиавелли: «Человеку разумному надлежит избирать пути, проложенные величайшими людьми, и подражать наидостойнейшим, чтобы если не сравниться с ними в доблести, то хотя бы исполниться ее духом».

Дмитрий Викторович Кукленко , Дмитрий Кукленко

Политика / Образование и наука