Untitled

Фрэнсис Уиллард показала, насколько слабым был энтузиазм северного электората в отношении любых решительных мер по обеспечению гражданских прав чернокожих. Дитя аболиционистов, она казалась далекой от таких людей, как Джон Хемфилл, в своих относительно широких симпатиях и открытости к разнообразным реформам. Однако, как и Джозайя Стронг, Уиллард связывала реформы с англосаксами и белыми евангелическими протестантами, а коррупцию - с алкоголем, чернокожими, мормонами и иммигрантами. К 1890 году она была гораздо больше заинтересована в распространении WCTU на белом Юге, чем в обеспечении прав освобожденных людей, которых она относила к категории "невежественных" избирателей, являющихся орудием интересов спиртного. Будучи ярой сторонницей права голоса для женщин, она не испытывала энтузиазма по поводу всеобщего избирательного права и стремилась ограничить голоса чернокожих и иммигрантов. Она выступала против законопроекта Лоджа, заявляя в интервью ведущему журналу о воздержании "Голос", что "мы обидели Юг", приняв Пятнадцатую поправку, и обидели "самих себя, не поставив в избирательную урну на Севере никакой защиты, которая отсеяла бы неграмотных иностранцев". Она подчеркивала якобы неискоренимые различия между черными и белыми и призывала амбициозных молодых чернокожих вернуться в Африку и распоряжаться своей судьбой. Англосаксы, предсказывала она, не потерпят господства невежества и безнравственности, воплощенного в избирательном праве чернокожих и иммигрантов.29

Тем не менее, при поддержке Харрисона вновь дисциплинированная Палата Рида приняла законопроект Лоджа по партийной линии. Ни один демократ не проголосовал за него. Он перешел в Сенат, где его судьба продемонстрировала деликатность позиции республиканцев. Сенаторы-демократы могли заблокировать законопроект, поставив под угрозу принятие тарифа, который оставался приоритетом республиканцев. Как ни странно, новые западные сенаторы - практически все они были одновременно китаефобами и антимонополистами той или иной степени - не испытывали симпатий к любым законопроектам, защищающим права небелых. Им потребовались бы стимулы, чтобы проголосовать либо за тариф, который также прошел в Палате представителей в 1889 году, либо за законопроект Лоджа. Республиканцы решили отдать приоритет принятию нового тарифа и дополнительных реформ, необходимых для обеспечения голосов западных избирателей.30

Харрисон сыграл большую, но не всегда полезную роль в разработке стратегии республиканцев в Пятьдесят первом Конгрессе 1889-90 годов. Он встречался с Ридом, Шерманом и другими в Белом доме, чтобы координировать и продвигать программу своей партии. Более условно, он объединил партийные фракции, включив их лидеров в свой кабинет. К сожалению, учитывая самодовольство Гаррисона и его характер, который Рид сравнил с холодом "капельной пещеры", чем теснее президент работал с партийными лидерами, тем больше он их отдалял. Закон о гражданской службе Пендлтона мало что сделал для ослабления патронажа, который по-прежнему занимал центральное место в управлении страной. Харрисон назначил начальника отдела кадров в почтовом департаменте, который очистил местные почтовые отделения от демократов, увольняя почтмейстера-демократа каждые три минуты. Предполагалось, что покровительство должно было завоевать друзей в собственной партии, но Рид жаловался, что, хотя у него "никогда в жизни не было только двух личных врагов... Одного из них мистер Харрисон помиловал из тюрьмы, а другого только что назначил инкассатором Портлендского порта". Назначение Блейна государственным секретарем предсказуемо обидело магоманов, а затем Гаррисон продолжил обижать Блейна.31

В конечном итоге контроль республиканцев над Конгрессом пятьдесят первого созыва и приоритет, который они отдали тарифу, доказали, что иногда в американской политике нет ничего хуже успеха. Республиканцы обхаживали американскую общественность, убеждая ее в том, что демократы введут свободную торговлю, снизив тарифы. Затем они убедили себя в том, что их победа означает, что американцы хотят резко повысить тарифы, и сформировали свою законодательную программу в соответствии с этим. Превращая Конгресс в сравнительно хорошо отточенную и эффективную законодательную машину, республиканцы не подозревали, что создают машину политического самоубийства.