Untitled

Сенатор Шерман, ярый защитник золотого стандарта, пошел на компромисс со Стюартом, чтобы продвинуть большую программу республиканцев. Закон Шермана о покупке серебра увеличил количество серебра, которое должно было закупать Казначейство США, тем самым субсидируя западные серебряные рудники. Однако он не требовал, чтобы это серебро использовалось для увеличения количества валюты. Выпуск серебряных банкнот - валюты, в отличие от громоздких монет, - должен был осуществляться по усмотрению секретаря Казначейства, который, разумеется, был приверженцем твердых денег до тех пор, пока президент оставался таковым. Министерство финансов не выпускало серебряных банкнот, а валюта по-прежнему погашалась золотом. Но этот закон мог иметь не только символическое значение. Если бы люди с мягкими деньгами смогли получить президентское кресло, страна могла бы принять биметаллизм без каких-либо дополнительных законов. Люди "мягких денег" приняли компромисс как шаг, приближающий их к своей цели.41

Тем временем законопроект Лоджа так и остался в Сенате, а демократы на Юге уже начали возводить брандмауэр против дальнейшего вмешательства федеральных властей. Во время дебатов в Сенате по поводу законопроекта Лоджа республиканцы неоднократно приводили в пример новую конституцию, принятую в Миссисипи в 1890 году, как яркий пример репрессий на Юге. В Миссисипи были введены налог на опрос и тест на грамотность, призванные отсеять чернокожих избирателей, которые в подавляющем большинстве были бедны, непропорционально неграмотны и находились в сегрегационной школьной системе. Поскольку уровень неграмотности на Юге был выше, чем где бы то ни было в стране, тест на грамотность был хитроумно устроен, чтобы исключить черных избирателей, а не белых. Он гласил: "Каждый избиратель должен... уметь читать любой раздел конституции этого штата; или он должен уметь понимать то же самое, когда ему читают, или дать разумное толкование этого". Таким образом, регистратор мог выбирать избирателей. Белый избиратель мог быть неграмотным, но клерк мог зачитать ему раздел 8: "Все лица, проживающие в этом штате, граждане Соединенных Штатов, настоящим объявляются гражданами штата Миссисипи", и, если он не полный дурак, он мог голосовать. Чернокожий избиратель мог быть грамотным, но регистратор мог попросить его истолковать раздел 111, который начинался так: "Все земли, составляющие единый участок, продаваемый во исполнение судебного или исполнительного постановления, сначала предлагаются по частям, не превышающим ста шестидесяти акров или одной четверти участка, а затем предлагаются целиком, и цена, предложенная за последний участок, имеет значение только тогда, когда она превышает совокупность предложений за тот же участок по частям, как указано выше. . . ." Если потенциальный избиратель не был юристом, он, скорее всего, не мог голосовать. Для того чтобы проверка грамотности не лишала права голоса уже имеющихся белых избирателей, дедушкина оговорка освобождала от проверки всех, чьи деды могли голосовать. К ним относилось большинство белых и ни одного чернокожего. Изменит ли законопроект Лоджа хоть что-нибудь из этого? Сторонники законопроекта признали, что нет. Он защищал от мошенничества и насилия на федеральных выборах только тех, кто уже зарегистрирован для голосования. Белые южане институционализировали расовое неравенство, сделав мошенничество и насилие менее необходимыми, и Верховный суд подтвердит их усилия в деле Уильямс против Миссисипи в 1898 году. Республиканцы, по сути, обменяли Запад на Юг.42

II

Причуды американской политики порой трудно предсказать, но всегда была уверенность в том, что, куда бы ни забредали американские политики, для индейцев это не обернется ничем хорошим. Индейская политика дала администрации Гаррисона возможность укрепить свою раздробленную коалицию, обратившись к евангелистам, либеральным реформаторам, западным антимонополистам и сторонникам разрушения индейских резерваций. Это была цена, но республиканцы были готовы ее заплатить. Чтобы получить преимущество перед республиканцами, Гаррисон превратил то, что было двухпартийной политикой, в этнокультурную ссору. В 1889 году президент назначил комиссаром по делам индейцев Томаса Джефферсона Моргана, баптистского священника и реформатора образования, который возглавлял чернокожий полк в Гражданской войне. Морган посвятил свою карьеру тому, чтобы использовать государственные школы для аккультурации и воспитания иммигрантов, как говорилось в названии написанной им книги, "Патриотическое гражданство". Он легко воплотил эти идеи в индейской политике. Реформаторы на конференции в Лейк-Мохонке уже пообещали "немедленно устранить национальный позор поддержки невежественных и варварских народов в сердце христианской цивилизации". Ассоциация прав индейцев утверждала, что только разрушив туземные общества, "можно сохранить их [индейцев] как индивидуумов от окончательного уничтожения". Ценой выживания для индейцев стало бы перестать быть узнаваемыми индейцами.43