Untitled

В условиях, когда обе политические партии были настроены враждебно по отношению к иммиграции, когда либеральные интеллектуалы и социологи осуждали ее в прессе, а рабочие были настроены неоднозначно, иммигрантам нужны были друзья. Они нашли их среди городских политиков-демократов, единоверцев и тех американцев, чьи семьи приехали раньше из тех мест, которые иммигранты только что покинули. Римская католическая церковь и организованный иудаизм доказали свою эффективность в защите иммигрантов, а сами иммигранты превратили организации самопомощи в политические организации для защиты своих интересов. К концу десятилетия итальянские, ирландские, немецкие и еврейские группы создали Лигу защиты иммигрантов.36

Иммиграционная политика была прерогативой федерального правительства, но политика в отношении иммигрантов проводилась на местном уровне и на уровне штатов. Демократические политики не собирались соглашаться на политику, которая лишила бы их собственной политической базы. Таммани процветала за счет привлечения избирателей из числа новых иммигрантов и продолжала это делать, даже несмотря на замедление темпов натурализации. Генри Джордж, к своему ужасу, обнаружил, что чем свежее и уязвимее иммигрант, тем больше вероятность того, что он поддержит машину. Усилия демократов по обеспечению голосов иммигрантов вызвали ответную реакцию республиканцев. Когда республиканцы получили контроль над Конституционным собранием Нью-Йорка в 1894 году, они приняли ряд реформ, направленных на ограничение голосов иммигрантов. Даже такие, казалось бы, простые реформы, как тайное или австралийское голосование, служили своего рода проверкой грамотности и в непропорционально большой степени затрагивали иммигрантов, поскольку избиратели не могли просто отдать заранее записанный бумажный бюллетень. Другие меры были направлены именно против иммигрантов. Одна из них обязывала натурализованных граждан ждать девяносто дней до голосования, а другая требовала личной регистрации избирателей, но только в городах с населением более пяти тысяч человек, где скапливались иммигранты. Подобные ограничения избирательного права не были редкостью. Мичиган отменил избирательные права для неграждан, которые существовали в течение многих лет как способ привлечения населения.37

II

В краткосрочной перспективе иммиграция принесла наибольшие изменения в те институты, которые работали над ее защитой. Иммигранты изменили американскую

Иудаизм, американский католицизм, политические машины, популярные развлечения и, в конечном счете, характер нации в целом.

Наиболее значительные изменения произошли в американском иудаизме. Первыми еврейскими иммигрантами были немецкие евреи, которые довольно легко ассимилировались в американском обществе. В Нью-Йорке, а также в Цинциннати, Чикаго и Сан-Франциско (где к 1870-м годам насчитывалось шестнадцать тысяч евреев) они стали видными представителями деловых кругов, активными политиками и ведущими реформаторами. Антисемитизм закрывал некоторые двери - например, элитарных клубов, - но когда евреям отказывали в доступе к протестантским институтам, они создавали параллельные. Немецкие купцы-евреи сосредоточились на производстве "сухих и галантерейных товаров" и одежды; некоторые из самых богатых контролировали развивающиеся инвестиционные банковские дома (Шпейеры, Вормзеры, Селигманы, а также Kuhn, Loeb and Company). Эти банкирские дома в значительной степени были родственными группами: партнеры рождались или женились в них. Однако даже самые успешные из них не достигали высшего эшелона американского богатства, в который входили Рокфеллеры, Карнеги, Асторы, Гулды и Вандербильты. Дом Морганов часто сотрудничал с еврейскими банкирами в синдикатах и избегал публичных проявлений антисемитизма, но Дж. П. Морган и его компаньоны были протестантами старой закалки, чья социальная сеть исключала евреев. К началу века Морган называл свою фирму и Baring Brothers единственными "белыми фирмами в Нью-Йорке".38

Однако струйка еврейской эмиграции из Германии превратилась в поток из более дальних восточных стран: в 1880-х годах в Соединенные Штаты прибыло около двухсот тысяч восточноевропейских евреев. В культурном и экономическом отношении они сильно отличались от немецких евреев, которые встретили новоприбывших весьма неоднозначно. В конце концов немецкие евреи, встревоженные ростом антисемитизма, оказали помощь эмигрантам, но они также настаивали на том, что, по словам "Еврейского вестника", "они должны быть американизированы вопреки самим себе в том порядке, который будет предписан их друзьями и благодетелями".39