Untitled

На одном из кадров этой карикатуры, озаглавленной "Картинка для работодателей" и снабженной надписью "Почему они могут жить на 40 центов в день, а они нет", изображены китайцы в переполненном опиумном притоне, поедающие крыс. На другом кадре изображен американский рабочий, возвращающийся домой к жене и детям. Мораль была ясна: китайцы, у которых нет дома, угрожают домам белых. Из газеты "Пак", 21 августа 1878 года. Библиотека Конгресса США, LC-USZC2-1242.

в нужду и нищету. Они делают из наших мальчиков хулиганов и преступников, а наших девочек доводят до смерти, работая за зарплату, которая для них означает голодную смерть".41

Протестантки основали в Сан-Франциско приюты для китайских проституток, но они столкнулись с сильным противодействием тех, кто хотел не спасать, а изгнать всех китайцев, мужчин и женщин. Теренс Паудерли, глава Рыцарей труда, в обвинении, которое многое говорит о сексуальной активности мальчиков-подростков, заявил, что китайские проститутки заразили венерическими заболеваниями "тысячи мальчиков" от восьми до пятнадцати лет. Эти мальчики, утверждали врачи, впоследствии заражали своих жен, а через них - детей.42

III

Отношение белых к опасности, которую негры, индийцы и китайцы представляли для белого протестантского дома, вытекало из давних расовых установок, но оно также отражало реальную и глубокую тревогу по поводу дома. В конце XIX века дом приравнивался к нуклеарной семье, и если распространенность нуклеарных семей и их существование в идентифицируемых домохозяйствах были мерилом здоровья дома, то дом был повсеместным и процветающим. В конце XIX века примерно в 90 процентах американских семей было двое родителей.43

Однако тревога за дом оставалась ощутимой; она проистекала из трех совершенно разных источников. Одним из них была расовая угроза белому дому со стороны чужаков. Она могла переходить в угрозу со стороны мормонов и католиков. Вторым источником было беспокойство по поводу того, что дети растут только с одним родителем, особенно с женщиной, или вообще без родителей. Последним и самым сложным источником было недовольство мужчин женским доминированием в домашнем пространстве, определявшем викторианский дом, и частичный уход мужчин из этого пространства в мужские убежища - от салуна до братских орденов, таких как масоны и одд-феллоу.

Даже если подавляющее большинство детей проживало в домах с двумя родителями, это все равно оставляло 13 % белых и 30 % черных детей в домах с одним родителем. В течение столетия в домах с одним родителем в три-четыре раза чаще оказывались женщины, чем мужчины. Кроме того, существовали сироты, либо помещенные в детские дома, либо оставленные на произвол судьбы на улице. Такие дети занимали в викторианской художественной литературе гораздо больше места, чем викторианское общество: Том Сойер, Гекльберри Финн и многочисленные герои романов Горацио Алджера были одними из самых известных. Но в обществе, где в 1900 году 20-30 процентов всех детей теряли родителей до пятнадцати лет, остаться сиротой было вполне реальной возможностью. Развод был незначительной причиной отсутствия родителей, стоявшей далеко позади смерти и дезертирства.44

К 1870-м годам в Нью-Йорке тысячи бездомных детей - уличных оборванцев, мальчишек-газетчиков и чистильщиков обуви, и Горацио Алджер был одержим ими как в своей художественной литературе, так и в жизни. До и во время Гражданской войны он стремился стать серьезным романистом и поэтом. Он никогда не зарабатывал достаточно, чтобы прокормить себя, и поэтому, чтобы пополнить свой доход, обратился сначала к преподаванию, а затем к служению. Когда его призвали в армию, он получил отказ из-за близорукости и своего роста: 5 футов 2 дюйма. В 1864 году его жизнь изменилась. Его назначили священником Первой унитарианской церкви в Брюстере, штат Массачусетс, и он решил посвятить себя юношеской художественной литературе. Как он говорил позже, "я отдал свое перо мальчикам, и мир избавился от множества плохих стихов и амбициозной прозы". Кроме того, это "платило бы мне больше".45

Писательство удалось лучше, чем служение. Современные определения сексуальности подходят к концу XIX века не больше, чем современные определения расы; они оба изобретались по мере того, как шло время. Горацио Алджер испытывал сексуальное влечение к мужчинам, но сексуальные контакты между мужчинами в девятнадцатом веке не обозначали гомосексуальность мужчины. Сексуальные контакты между мужчинами могли быть грехом, как мастурбация, но это еще не означало, что мужчины, которые им предаются, занимают отдельную сексуальную категорию. Однако Алджер испытывал особое сексуальное влечение к мальчикам, и это переходило вполне четкую моральную границу. Во время его служения ходили слухи. Церковь провела расследование и сообщила, что он совершил "преступление не меньшего масштаба, чем мерзкое и отвратительное преступление

Неестественное знакомство с мальчиками____" Алджер оставил свое служение и уехал в Нью-Йорк.46