Untitled.FR11

— Спасибо, — произнесла она с задумчивой улыбкой. — У меня был ужасно тяжелый день.

У нас в конце квартала рядом с собором Св. Иоанна Богослова есть дом для престарелых с особыми потребностями, и в погожие дни жильцы сидят снаружи — кто на инвалидных креслах, кто в ходунках.

Многие из них побаиваются со-__

бак, но Вторника знают и любят. _{в какой}__{то момент р}

Его учили помогать людям со ела- _вер превратился из

бым здоровьем, поэтому он разби- «того пса» во «Втор

рается в оборудовании. Но даже пса-помощника», а

если бы его не дрессировали, этот в «знаменитого Вто|

пес настолько смирен и умен, что -

с ним старики чувствуют себя непринужденно. Всег да так трогательно наблюдать, как эти чудесные ве тераны жизни гладят Вторника на солнышке. Я н< знаю всех имен даже после многочисленных встреч но (конечно, звучит странно) Вторник знает. Об эти; людях он знает больше, чем я когда-либо осмелюс спросить.

Вот почему я всегда улыбаюсь, когда мы сидим возл нашего дома на Уэст 112-й улице и кто-нибудь останаЕ ливается полюбоваться ретривером.

— Извините, — произносит прохожий, когда заме чает меня. — Я не хотел мешать, но просто у ваг така красивая собака!

— Иди поздоровайся. Вторник, — говорю я. — Ид поздоровайся.

Пес тут же вскакивает. Он знает, кто мне нужен -Общительный Парень, Джентльмен, — и он тоже это] хочет. Я улыбаюсь, смотря, как он применяет свои чар к очередному ничего не подозревающему человеку, игриво, но показывая идеальные манеры, трется о его руку.

— Какой дружелюбный! — смеется тот, когда ретривер поворачивается, чтобы его погладили по спине.

Да, дружелюбный. И незаменимый помощник. Теплый и общительный. Преданный. Любяший. Уверенный в себе и открытый; профессионал, подходящий к работе с душой. Это моя трость. Мой балансир. Мои часы, мое расписание приема лекарств, мой наставник и контролер эмоций. Мой компаньон. Мой друг. Мой якорь. Моя надежда. Что еще? Чем еще я могу почтить его?

Я пожимаю плечами.

— Это Вторник, — говорю я.

эпилог

ВЫПУСКНОЙ

/п 1итте Тио иь&еЫтиз I и теп (лат.).

Во свете Твоем мы видам свет. (Пс. 35:10)

Девиз Колумбийского университета

Сначала мы пошли в университетский книжный магазин и купили светло-голубые мантию и квадратную шапочку для выпускного, потом прошли через дворик в секретариат за шнуром. Весной 2010 года магистратуру факультета журналистики Колумбийского университета окончило восемь ветеранов — рекордное количество, — и каждому выдали специальные красно-бело-синие шнуры, которые нужно было прикрепить вокруг плеч и на отвороты. Как обычно, Вторник покорил трех девушек в секретариате, и в итоге мы ушли с двумя особыми шнурами для ветеранов, заслуживших этот знак отличия за последние два года.

— Подлиза, — пошутил я, когда мы откланялись.

Вторник посмотрел на меня со смешинкой в глазах и с хитрой улыбкой. Он не отпирался.

Ч< рез несколько дней я взял мантию, самую маленькую из всех, что нашлись в университетском магазине, и отрезал нижнюю часть на уровне талии. Потом обрезал рукава выше локтя, закатал их до плеч и заколол, уложив красивые складки.

— Примерь-ка, — сказал я Вторнику, который наблюдал за приготовлениями.

Я помог ему просунуть голову и передние лапы. Потом закалывал и подворачивал, немножко укоротил общую длину, но Вторник не жаловался, не отодвигался больше чем на шаг-два, и через полчаса он стоял передо мной в своей собственной светло-голубой мантии выпускника, а на плечах красовались золотые короны Колумбийского университета. Я трижды обернул специальный ветеранский шнур вокруг шеи пса, кончики остались свисать с плеч. Несколько раз ретривер попытался их поймать зубами — слишком уж велик был соблазн.

— Настоящий выпускник. Мама и папа будут впечатлены.

Брови Вторника дернулись вверх-вниз:

— Мама и папа?

— Да, Вторник, они здесь. Вот оно. Конец семестра. Выпускной.

На самом деле это был не конец. Вовсе нет. Той весной, когда я уже не сомневался, что получу свою степень магистра по журналистике, я снова подал документы в Колумбийский университет, в магистратуру по Стратегическим коммуникациям. Первые полгода жилось тяжело, но потом я почувствовал себя комфортно в Северном Манхэттене, и одна только мысль о переезде вызывала стресс. Кроме того, армия ввела новое направление — «Информационные операции». Это не совсем пиар и коммуникации, такие направления на тот момент уже существовали. Новая специальность объединяла в себе психологические операции, электронику и ведение информационной войны. Армия обучает профильных офицеров противостоять новым угрозам мировой инфосферы, в том числе искусству и науке пропаганды. Так как я хочу разрабатывать политику и помогать вывести на чистую воду военных, окунувшихся в манипуляции СМИ, я решил, что мне не помешает разбираться в методологии стратегических коммуникаций и их закономерностях.