Уолл-стрит и революции в России 1905-1925

Склонность Крейна к политическим интригам не ограничивалась Россией. В 1903-04 годах он проявил себя на Балканах, где в османской провинции Македония назревала партизанская война. Журналист Херрингс столкнулся с ним в Болгарии весной 1904 года. Крейн был занят тем, что втирался в доверие к македонским лидерам повстанцев и "щедро раздавал деньги".[83] В Османской Македонии насилие вскоре обострилось, весь регион погрузился в кризис. Херрингс пересказывает историю о том, как повстанцы планировали похитить Крейна и удерживать его для получения выкупа — план, в котором американец был "не совсем невольной стороной".[84] Реальная цель состояла в том, чтобы предоставить правительству США предлог для вмешательства на Балканах. Любопытно, что почти в то же время почти такой же сценарий разыгрался в Марокко, где вождь повстанцев Мулай Ахмед эр-Райсули похитил предполагаемого американского гражданина Иона Пердикариса. Это дало президенту Теодору Рузвельту возможность отправить флотилию ВМС США через Атлантику и выдвинуть своё знаменитое требование "Либо живой Пердикарис, либо мёртвый Райсули!"[85] Был ли заговор Крейна вдохновлён этим, или всё было наоборот? В 1909 году Херрингс объявил, что написал роман "Золотая опасность", основанный на балканских интригах Крейна, в котором центральным персонажем был "эксцентричный американский плутократ, одержимый идеей освобождения угнетённых народов всех стран".[86]

Весной 1904 года, в разгар этих македонских махинаций, Крейн заключил личный союз с русским либеральным диссидентом Павлом Милюковым. Как мы обсудим далее, длительный визит Крейна в Россию тем летом и его встреча с Милюковым в Париже той осенью также могут иметь скрытые политические цели.

Крейн также проявлял особый интерес к Китаю, где готовилась революция против дряхлой Маньчжурской династии. Действительно, революция или угроза революции были общей чертой большинства зарубежных поездок Крейна. В 1909 году президент Тафт назначил Крейна американским посланником в Китае, но внезапно отменил назначение ещё до начала поездки. Не случайно его назначение совпало с планом железнодорожного магната Э. Х. Гарримана организовать выкуп американцами маньчжурских железных дорог. Почувствовав связь, японское правительство решительно выступило против назначения Крейна. Их подозрения не были необоснованными. Крейн поддерживал связи с китайскими революционерами и был одним из финансовых ангелов тайного общества "Тунмэнхой" Сунь Ятсена, которое инициировало свержение маньчжуров всего 2 года спустя.[87]

Крейн, однако, винил во всём других — Джейкоба Шиффа и его "еврейских друзей" в Нью-Йорке. Шифф, как мы увидим, финансировал Японию в войне с Россией, в то время как Крейн поддерживал Россию.[88] Это, несомненно, способствовало ползучему антисемитизму Крейна, который в полной мере проявился после Первой мировой войны, когда он занялся арабским делом. В 30-е годы Крейн стал ярым защитником Адольфа Гитлера. В беседе 1933 года с недавно назначенным американским послом в Берлине Уильямом Э. Доддом Крейн высказал мнение, что немецкие евреи "заслужили то, что они получают".[89] Именно Додд вспоминал, что Крейн "многое сделал для того, чтобы вызвать революцию Керенского [в России], которая привела к коммунизму".[90]

В конце 1913 года Вудро Вильсон предложил Крейну занять вакантный пост посла в Санкт-Петербурге. Крейн подумал-подумал, но в конце концов отказался.[91] Причина заключалась в том, что Крейн и другие знали, что он был полезнее как частное лицо. В 1915 году один из друзей и поклонников Крейна, Чарльз Маккарти, предупредил полковника Хауса, чтобы тот не приглашал Крейна в правительство, потому что интересам страны было бы лучше, если бы он продолжал "делать именно то, что он делает сейчас".[92] А что именно он делал?

Джейкоб Шифф, "еврейский мститель"

Единственным человеком, который мог дать Чарльзу Крейну фору в том, что касалось российско-американских отношений, был Джейкоб Генри Шифф. То, чего Шиффу не хватало в инсайдерских связях Крейна в Вашингтоне и Санкт-Петербурге, он восполнил явной решимостью, финансовым влиянием и созданием раннего "еврейского лобби" в Америке. Он направил это лобби к единственной цели: положить конец неравенству и преследованиям российских евреев, а также разорить правительство, которое издевалось над ними.

Шифф родился во Франкфурте-на-Майне в 1847 году, один из четырех сыновей Моисея Якоба Шиффа, мелкого банкира и брокера, связанного с Ротшильдами. Хотя Шиффы ни в коем случае не были такими богатыми или известными, как последние, они были старинной франкфуртской семьёй с корнями, уходящими в XIV век. Через брак они были связаны с другими немецко-еврейскими семьями, такими как Адлеры, Оппенгеймеры и Вертхаймеры. Эти связи не случайны. Поколения смешанных браков и создание взаимосвязанных "двоюродных братьев" образуют Мишпоча, или расширенную семью, которая связывает людей способами, не очевидными для постороннего.