Упавшие с небес (СИ)

Я сразу принял предложенные правила, как привык слушаться тех, кто давал мне шанс заработать на кусок хлеба. Забыл о корабле и нелёгких обстоятельствах, поначалу просто стоял на берегу, глядя на линию, где море соединялось с небом, наслаждаясь самой возможностью видеть так далеко. Потом нестерпимо захотелось потрогать волны, и я сошёл вниз, запустил руку в прибой и лишь теперь вспомнил, насколько грязен. Кровь, ил, застыли на мне мерзкой коркой, прежде только озабоченность непосредственно выживанием позволяла забыть о насущном.

Я стащил с себя тряпки и бросился в море, не задумываясь, есть ли здесь хищники, способные соблазниться моим белым телом. Впрочем, далеко заплывать не собирался. Побарахтался у берега, потом сполоснул как мог остатки одежды и сел обсыхать. Тёплый ветерок не беспокоил, наоборот, его прикосновение к голой коже доставляло удовольствие. Я оглянулся на корабль, возможных наблюдателей возле него не заметил и снял маску, чтобы подышать здешним воздухом. Человек на моём месте вскоре потерял бы сознание: примеси в атмосфере плохо совмещались с людской биологией, но я-то человеком не был, и пришло время об этом в очередной раз вспомнить.

Грау просил моей помощи, и я бы с радостью её оказал, но располагал довольно скудным багажом знаний. Не хватало образования и опыта. Моя нечеловеческая натура проявляла себя редко и ненадёжно, всё же следовало постараться извлечь на свет любые доступные возможности. Катастрофа ведь свалилась на всех, спасаться тоже предстояло общими усилиями. Я попытался отстраниться от проблемы и посмотреть на неё сторонним взглядом, надеясь более на интуицию, чем на логические построения.

Даже мне, неспециалисту, всё с нами приключившееся показалось весьма странным. Конечно, корабли случалось исчезали при прыжке, и никто не ведал их дальнейшей судьбы, но происходили такие события крайне редко и, скорее всего, несчастливцы просто гибли. Других сведений в общем доступе не было. Если кто-то знал больше, то держал это в секрете.

Что же случилось теперь? Войдя в перемещение, мы вышли не так и не там, где планировал капитан Грау. Тангер откровенно не знал, где он находится и почему, а я? Сомнения, вообще-то, появлялись.

Могла моя изломанная и спрессованная сила каким-то образом прорваться из-под спуда и привести к столь катастрофическим последствиям? Я не знал точно, кто я такой и каким резервом располагал до наказания, да и оснований считать себя виноватым пока не находил, но не имея возможности изучать другие причины аварии просто обязан был задуматься об этой.

Тревожило одно нехорошее совпадение. Катастрофа случилась как раз после того, как меня избили палачи. Да, они делали это часто и со вкусом, но в этот раз особенно постарались. Не припомню, чтобы мне доставалось так жёстко, обычно я всё же мог хоть с трудом, но идти, а в этот раз мне размололи в труху ступни обеих ног, словно хотели удержать на месте и только ли лишение работы грозило стать результатом этой диверсии?

Я попытался вспомнить, проходили мы с Грау мимо обзорного зала или нет — хотел понять, что с ним сталось в момент аварии. Тогда я на деталях не сосредоточился, голова была занята другим, но обладая хорошей памятью, почти без труда восстановил путь и сообразил, что отсек выглядел совершенно не пострадавшим. Рабочие стенды остались на месте, кресла и те не опрокинулись: колебания среды лишь сместили их с привычных позиций. А вот разлетевшийся на части аквариум наделал бед, и похоже, именно возвращение к нему едва не стоило мне жизни. Останься я на месте, и не пришлось бы приращивать оторванную ногу, хорошо хоть не голову. Правда, и жратвы в обсерваторном зале не водилось. В трюме я хоть поел вволю.

Ветер оставался тёплым, но меня передёрнуло от озноба. Зачем потребовалось, не давая мне понять важности происходящего, удержать на месте? Значит, палачи не затеяли меня убить? Хотели сохранить мою шкуру, хоть и лишить с большой долей вероятности работы? Строили какие-то планы? Что-то я сомневался, что моя судьба заботила хотя бы кого-то вот до такой степени.

Допустим, они остерегались откровенно со мной разделываться, хотели только, чтобы я не столько умер, сколько долго мучился. Могли подстроить и мою немощь, и неправильный прыжок одновременно? Пожелай действительно убить, нацелили бы корабль не на планету, а прямо в горнило звезды, которая согревала меня сейчас нежными лучами. Наверное, в недрах светила я бы умер с гарантией, но я туда не попал и корабль тангеров тоже, словно вмешалась в последний момент сила, пожелавшая меня защитить. Не верил я в гуманизм палачей, но помимо прочих, усталых и отчаянных, мелькнула одна здравая мысль: а нет ли в моей предполагаемой смерти пока что непонятной угрозы. Не мне, конечно, а кому-то другому. Да хоть неправедным судьям. Следовало об этом подумать.