Упавший поднимется сам (СИ)

Вечером позвонил Иваныч. Мы проиграли аукцион. В то утро объявили о третьем участнике, купившим банк за сто пять миллионов долларов.

Я метался по номеру, не зная чем себя занять, мысли не хотели приходить в порядок. Я чувствовал себя как та рыба из ресторана: оглушенный алкоголем, бился и трепыхался. Неожиданно попалась на глаза книжка, подаренная дядей Жаке. Глаза выхватили такие строчки:

"Не дай мне шакальего подлого вздоха,

дай волком издохнуть!"**

Рима

Собственники

В нашей стране нельзя быть просто женщиной. Любая из нас должна обязательно кому-то принадлежать, быть чьей-то собственностью. Одинокие женщины - изгои, снисходительно принимаемые, брезгливо переносимые, величаво поучаемые. Как дочь я принадлежу отцу, как жена - мужу, как мать - сыну, и как партнер - Батыру. И все. Любые отношения с представителями противоположного пола допустимы только после предварительного согласования с вышеперечисленными собственниками, и ответа на их, как они полагают, правомерные вопросы: почему?, кто такой?, зачем? Потом выносится вердикт, и этот вердикт, как правило: "нет". Поймите, речь не идет об интимных или других особенных отношениях. Обычная дружба, общение с мужчинами недопустимы, если они, конечно, не друзья и не родственники ваших мужчин-собственников. Даже к нечастым встречам с подругами они относятся с некоторым подозрением. Но терпят, скрипя зубами. Мы, женщины, воспринимаемся ими, как часть их собственного "я", как личное ребро, с сожалением вырванное из грудной клетки. Даже если и так (я говорю о ребре), то сделали они это не ради создания женщины, а только для того чтобы мужской печени было просторнее увеличиваться. От пива и мяса.

Общение с Ануаром переполошило стаю собственников, включая сына.

- Ануар, оказывается, целый месяц лежал в больнице, - заявила Наташка, - на него напали хулиганы, избили и сломали ногу.

Знаете, почему она сказала это с упреком? Потому что тоже считает, что я собственность Ануара, в данном случае в качестве любовницы. Ошибаешься, дорогая!

- Как ты узнала об этом? - равнодушно, скорее, с видимым равнодушием, спросила я.

- Проезжала мимо галереи, решила зайти, поболтать, - она изображала из себя святую наивность.

- С каких это пор тебе понадобилось заезжать к Ануару поболтать. Я ведь просила не вмешиваться! - почему каждый считает своим долгом лезть в мои дела?

Наташка смутилась (как змея, перед тем, как проглотить жертву), отвела глаза (чтобы я не догадалась, что она врет) и подтвердила мои подозрения.

- Стало жалко тебя, ты такая тоскливая в последнее время. Что-то произошло между вами?

- Не твоего ума дело. Зачем тебе все знать, Наташка? - я устаю от нее, от навязчивой заботы.

- Только ты не обижайся, пожалуйста, но у меня опыта в таких делах побольше твоего будет, - с видом стервы, требующей доплаты за стаж, разъясняла она, - знаешь, что я посоветую...

- Не знаю, и знать не хочу! Оставь меня в покое, - отрубила я. - Скажи, что с ним?

- Это было на следующий день после закрытия выставки, поздно ночью он возвращался домой, они и напали, - докладывала "следователь по особым поручениям" Наталья Головина, - и что удивительно, забрали мобильник, но не поинтересовались бумажником!

Ничего удивительного. Только вчера в новостях рассказывали о такой же истории. Правда жертвой была девушка.

- Обычные отморозки, у них крыша едет от телефонов, - ответила я, и вдруг что-то кольнуло. - Когда, ты говоришь, это произошло?

- Около месяца назад, так что можешь не беспокоиться, выглядит он как огурчик, только с палочкой ходит, - опять интригует, не может без этого, - ты бы навестила его, он почти постоянно дома. Спрашивал о тебе...

Я приготовилась произнести очередную отповедь, но она убежала.

- Ой, клиентка подошла!

Обида на Ануара улетучилась. Пока я с остервенением копалась в своих ощущениях и обидах, пытаясь найти и... не находя там чувств, он испытывал настоящую физическую боль. Мужчины обычно беспомощны в своих потугах наладить быт, а если при этом у них сломана нога, то вообще катастрофа. Интересно, кто его кормит, переодевает. Наверняка есть такие желающие, вокруг него всегда вертелись молоденькие художницы и натурщицы. Вот и хорошо, еще не хватало, чтобы я мыла полы в его доме.

Другими словами, я решила его навестить.

- Ты? - почему-то удивился он. - Проходи.

- Без звонка, не возражаешь? - мобильник у него похитили, а номер домашнего телефона я так и не узнала.

Он был бледен, но выглядел вполне, палочка придавала загадочный "чеховский" образ.

- Как ты? Это надолго, с ногой будет все в порядке? Их поймали? - я волновалась, и поэтому вопросы звучали невпопад.

- И не поймают, - мрачно произнес Ануар и почему-то добавил, - не беспокойся...

- О чем ты, Ануар? - страшная догадка пронзила меня, но не хотелось верить.

- Я уезжаю, в Питер... потом по всей вероятности перееду в Прагу, еще точно не знаю. Продам галерею и уеду, - в его голосе слышалась угрюмость, злость, обида. На меня?

- Почему?