Упавший в пути

У меня создавалось впечатление, что брату мало было одного зоопарка, так что он решил найти в этом неприятном месте, что-нибудь похлестче. Я хотел поделиться с ним своими выводами, но он уверенно зашагал прочь от озера, направляясь в сторону зарослей акации, растущих в стороне от тропы по которой мы сюда пришли. Я двинулся за ним. Рульф заскулил предупреждающе и потрусил следом.

Продравшись через кустарник, мы покалено провалились в липкую жижу. Я, отстав от Диамандо, окликнул брата, но он не услышал, продолжая пробираться прямо через грязь. Впереди, среди уныло торчащего облезлого кустарника виднелось что-то серое, то ли камень, то ли еще одна скульптура.

Мы подошли совсем близко – и там действительно оказалась статуя. Она была небольшой – в натуральную величину стояла лошадь с опущенной головой, у ее ног вниз лицом лежал человек, над которым склонилась собака, готовая защищать упавшего хозяина.

– Это еще что такое, – недовольно проворчал Диамандо, пиная печальную лошадиную морду, – сначала зоопарк, а теперь что, цирк что ли?

– Нет, не цирк, – объяснил я. – Это – Упавший в пути!

– Вот уж не надо, – поспорил Диамандо, – может я и не в курсе про дурацкий зоопарк, но про Упавшего в пути знаю прекрасно. Во всех городах стоят статуи, и они не такие.

– Конечно не такие, – фыркнул я, – Почитай историю! Сначала, прямо после Взрыва, людей было мало, и жили они на ограниченной территории далеко на западе отсюда. Жили раздробленными дикими королевствами, воюя друг с другом. Но один гордый и смелый король, объединил их, и не просто заставил жить в мире, а еще решил расширить земли поселений, построить новые большие города, вместо одиноких замков-государств. Он стал собирать разведывательные отряды и отправлять во все стороны света. Первопроходцы продирались сквозь непроходимые чащи, лезли в горы, плыли по морям. Их несли неутомимые кони, и чуткие псы отыскивали пути. К их седлам были приторочены мешки с драгоценными камнями, чтобы там, где погибал кто-то из них, соратники, идущие следом, воздвигали памятники, у основания которых оставляли клады, на которые те, кто приходил следом, строили в этом месте город, в память о погибших исследователях.

– Дони, – Диамандо взглянул на меня как учитель на школьника, говорящего, что ледяные медведи живут в пустыне, – и где ты видишь город?

– А ты головой своей пустой подумай, – не выдержал я, – если города нет, значит, этот памятник никто так и не нашел.

– Правильно ли я тебя понял, Дони, – глаза Диамандо заблестели алчно, – если статую не нашли, то, у ее подножья – деньги и драгоценности?

Он плотоядно посмотрел на Упавшего в пути. Я тоже посмотрел, на секунду мне даже показалось, что у основания статуи цветными бликами сверкнули королевские камни, и замотал головой, отгоняя наваждение.

– Мы должны их достать, брат, – решительно заявил Диамандо.

Слово «брат» из его уст прозвучало весьма неубедительно.

– И как мы это сделаем? – пожал плечами я, пытаясь скрыть за напускным безразличием свой собственный интерес к необычной находке.

– Перевернем к чертям эту долбанную статую, – тут же подытожил Диамандо тоном нетерпящим возражений, – или сломаем.

– Это, между прочим, памятник, исторический.

– Плевать, – брат снова врезал лошади по каменной башке, отчего та вдруг издала пронзительный визглявый звук и завернулась на сторону под невероятным углом. Нашему взгляду открылась уходящая прямо в лошадиное чрево дыра.

– Ого, – удивился Диамандо, заглядывая внутрь, – вот это удача.

Это действительно была удача. Упавший в пути, встреченный в лесу, волею судьбы, одарил нас весьма щедро. В конском брюхе отыскался один единственный рубин размером с грецкий орех. Мы договорились выручить за него денег и поделить по прибытию в город.

Глава 3. Поезд и пес.

Мы вышли к железной дороге и направились по рельсам туда, где по нашим расчетам, должна была находиться станция. Чтобы добраться до нее потребовалась пара часов. Я порядком устал и проголодался, поэтому возлагал огромные надежды на буфет, который должен был находиться на станции, согласно моим детским воспоминаниям.

Когда цель поисков наконец была достигнута, моему разочарованию не нашлось предела. Вместо вокзала – небольшого кирпичного здания с единственным окном, моему взгляду предстали руины – кусок стены, прикрывающий от ветра ржавую скамейку, оплетенную вьюном.

Я присел прямо на рельсы и стал носком кроссовка отковыривать от шпалы фиолетовый узорчатый мох. Однако долгожданная вибрация импровизированного сиденья заставила меня подняться и предусмотрительно вернуться на перрон.       Спустя несколько минут раздался треск веток, и из чащи появился поезд.

В вагоне оказалось пусто. Мы сидели на одной обшарпанной лавке, закинув ноги на противоположную. Рульф спал под моим сиденьем, Диамандо дремал, чутко вскидывая голову, когда кто-то проходил мимо, а мимо то и дело кто-то проходил. То старухи с кутулями, то девица с чемоданом, то горластые продавцы-коробейники.