Уплаченный долг

Отряд снова двинулся дальше. Через сорок минут Рой вскинул руку приказывая остановиться. Весь отряд замер. Рой продолжил разглядывать местность, пытаясь понять, что его насторожило. Трансформаторная будка в тридцати метрах от них, с открытой дверью и следами разорванного металла, о который кто-то точил когти. Явно лёжка лотерейщика. Тот сейчас должен был отсыпаться после охоты или караулить чужаков, почуяв их. Такая будка была из жести толщиной не более двух миллиметров, тут даже не то, что калибр семь шестьдесят два прошил бы её навылет, а пяти с копейками было бы достаточно.

Рой подал знак Квазу, показав пальцами – лежачая цель. Кваз понятливо кивнул и, не прибегая к винтовке, поставил автомат на стрельбу одиночными и выстрелил.

Паф!

Пуля пробила тонкую жесть и с первой попытки угодила в лотерейщика. Ревя, тот выпрыгнул наружу и тут же упал, получив пулю в голову от Бати из его АПС. Рой глянул в бинокль – да, действительно в голову.

Через три часа, сделали привал в одном из частных домов. Рой хмурился больше обычного, и был более молчалив, чем обычно.

– Кваз. – тихо спросил Уайт, стараясь, чтобы никто не услышал. – А что с тобой такое?

– Э? – Кваз оторвался от бутерброда с копченой колбасой. – Всё просто, мой друг, я был служебно-розыскной собакой, огромной овчаркой. После одного теракта меня контузило, и я стал непригоден для службы. Меня отдали в приют для животных, и только Рой согласился забрать меня оттуда. Он много лет заботился обо мне, давая лекарства и выгуливая каждый день, пока мы не попали в Улей. Тогда я, мой разум и тело стали развиваться, я пил живчик, и стал первой собакой с разумом, равным человеку.

Уайт смотрел на него, открыв рот.

– Тогда же я выздоровел, начались мои изменения, и у меня появилась склонность к прямохождению. Моё тело стало антропоморфным, а потом появилась речь, – продолжил Кваз. – А затем пальцевая моторика. С тех пор я всегда следую за своим хозяином и оберегаю его.

Рой заметил, что Батя и Ярл, прекратив приём пищи, смотрят на Кваза с неподдельным изумлением.

– Не слушайте его, – устало сказал он. – Он всегда был человеком. Его теперешний вид – результат отравления чёрным жемчугом.

Ярл фыркнул. Уайт опустил глаза, а Батя сказал:

– Блин, сынок, так убедительно разыграл.

Кваз посмотрел на Роя.

– Ну что за ты человек! Такой рассказ испортил! – сказал он и, не сдержавшись, разразился своим характерным смехом.

Рой хмыкнул и вышел в соседнюю комнату. Следом за ним зашёл Ярл.

– Рой, он что соврал? – спросил он.

– Угу, – кивнул тот.

– А как…

– Не стоит, – остановил его Рой. – Это будет слишком личный вопрос.

Ярл понятливо кивнул.

Рой глянул в окно. По улице цокал костяными пятками топтун. Должно быть, он был единственным топтуном в этом кластере. Должно быть, он очень гордился своей силой и уникальностью. Рой поймал себя на мысли, что рассуждает с каким-то меланхоличным презрением. И тут же одёрнул себя.

– Рой, достать его? – спросил Ярл, показывая пальцем на топтуна.

Рой посмотрел. До топтуна было метров сорок-пятьдесят. В окне ни он, ни Ярл не светились. Выстрел… Вокруг здания пустое пространство, а цель далеко. Заражённые, если и есть рядом, даже не поймут, откуда он раздался.

– Попробуй, – равнодушно сказал он.

Ярл снял со спины винтовку, распределил вес между ногами, прицелился, выстрелил своим калибром семь шестьдесят два, и топтун рухнул как подкошенный, сразу замерев без движения.

Рой рывком снял бинокль и глянул. Видимых ран на теле не было.

– Как ты это сделал? – Рой рывком повернулся к Ярлу. – До него пятьдесят метров и броня.

Ярл довольно улыбнулся.

– Ну, ты же ведь говорил, что калибр меньше девяти миллиметров сильно рикошетит от них, не причиняя никакого вреда. Поэтому я стрелял в глаз. Там брони нет.

Рой ещё раз глянул на труп топтуна – под головой того было небольшое кровавое пятно. Медленно, очень медленно он опустил бинокль и кивнул. Кажется, он начинал понимать, что чувствует. Медленно Рой вышел из комнаты и присоединился к остальным.

– Уайт, – позвал он. – Насколько хорошо ты стреляешь?

– Только на пятьдесят метров, – виновато отозвался тот. – Из винтовки или автомата, я в основном умею только их разбирать и собирать.

– А какие модели? – спросил Рой.

– Русские, почти все, – отозвался тот.

Рой молча кивнул и вышел. Даже в присутствии Кваза, который хорошо стрелял, разбирал и чистил оружие, Рой чувствовал себя неполноценным человеком, хотя тот умело разряжал ситуацию. А сейчас он не просто чувствовал себя неполноценным, он чувствовал себя бесполезным. Батя, способный с тридцати метров застрелить цель из пистолета с прикладом, Ярл, легко попадающий топтуну в глаз, и Уайт, сомневающийся в своих навыках стрельбы, но хорошо разбирающийся в оружии. Это было слишком. Быть трейсером со своими умениями и целями, и вдруг сразу оказаться никем. Пустым местом. Пылью под ногами.

Рой не питал иллюзий, а Батя и остальные не показывали превосходства, или высокомерия, но всё равно было больно и обидно. И сейчас он чувствовал сильную мрачность, горечь и жёлчь. Настроение было испорчено.