upload

действительно важно для меня.

- Ванесса и я не вместе. Мы просто очень хорошие друзья, - произносит он после

минутной паузы.

Передо мной всплывают воспоминания о членах закрытого клуба. Я знаю, что они

были там вместе. Они должны быть действительно очень хорошими друзьями, чтобы

пойти в такое место вместе. У меня по-прежнему не вяжется увиденное там с будничным

поведением Доминика. Эту загадку я отложу на потом.

Он смотрит на стол и пробегает пальцем по его гладкой деревянной поверхности. А

затем произносит медленно, почти задумчиво:

- Я не буду тебе лгать, Бет. Когда-то Ванесса и я были вместе... но это было давно.

Теперь мы просто друзья.

Я помню, как она вошла вчера в квартиру. Она даже не постучала. У нее есть свой

ключ. Они, и правда, просто друзья?

- Ладно, - мой голос тих и застенчив, - я и не думала допытываться, Доминик.

- Я знаю. Все нормально. Слушай, - он явно хочет сменить тему, - давай еще

выпьем, а потом я собираюсь пригласить тебя на ужин в ресторан. Что скажешь?

- Что ж… - я задумываюсь, что ответить. Я не могу позволить человеку, которого

едва знаю, пригласить меня на ужин, или могу? - Я бы с удовольствием пошла, но с

условием, что сама за себя заплачу.

Мы обсудим это позже, - говорит он так, что я начинаю сомневаться, что он мне

позволит. Но мне все равно. Главное, что я проведу целый вечер с Домиником, и если

ничего непредвиденного не произойдет, то можно абсолютно не волноваться, что Ванесса

снова влезет и все испортит.

Я счастливо вздыхаю и произношу:

- Ну, позволь хотя бы заказать еще напитки.

- Прошу, - отвечает Доминик с улыбкой.

Я встаю, чтобы сделать заказ.

Это самый прекрасный вечер. Обожаю находиться рядом с Домиником, получая

удовольствие от взглядов на него. Я не только счастлива от того, что просто смотрю на

него, но и он, кажется, искренне заинтересован мной. Это заставляет меня призадуматься,

возможно, я была не так счастлива с Адамом, как мне хотелось верить. До того, как мы

расстались, Адам никогда не прилагал каких-либо усилий в отношении меня. Когда я

вернулась после окончания университета, было очевидно: он ожидал, что я просто

впишусь в его уже упорядоченную жизнь, в его круг - друзей, жизнь паба, телевизор, пиво

и еду на вынос.

Пока мы сидели вместе в этом симпатичном саду при пабе, полуденное солнце

перетекло в золотистый вечер. Доминик спросил:

- Итак, Бет, о чем ты мечтаешь?

- Я бы хотела путешествовать, - говорю я. – Я практически нигде не была. Хотела

бы расширить свой кругозор.

- Действительно? - выражение его лица совершенно непроницаемо, но его темные

глаза, казалось, опасно заблестели. - Посмотрим, что можно сделать.

Мой желудок камнем падает вниз. Что он имеет в виду? Я быстро сглатываю и

стараюсь придумать что-то забавное, начиная болтать о странах, которые хотела бы

посетить. Однако, волнение, сжигающее изнутри, не пропадает.

Алкоголь растекается по крови, и я начинаю по-настоящему расслабляться, теряя

последние остатки своей стеснительности. Я много шучу, пересказывая Доминику о

жизни дома и некоторые самые нелепые истории, произошедшие в период моей работы

официанткой. Он громко смеется, когда я описываю некоторых постоянных посетителей

нашего кафе и их регулярные чудачества.

Когда мы выходим из паба и отправляемся в ресторан, я так увлечена

рассказыванием веселых историй, что не замечаю, куда мы идем. Я прихожу в себя, когда

мы устраиваемся за другим столиком, установленным также на улице. Это, оказывается,

персидский ресторан. На этот раз мы сидим под навесом из виноградной лозы. Я чувствую

аромат мяса на гриле и понимаю, как сильно проголодалась. На столе перед нами

бутылочка охлажденного белого вина, вкусный салат из свежих овощей и зелени, тарелка

с хумусом и несколько горячих хлебных лепешек прямо из печки. Все выглядит

замечательно, и мы оба жадно приступаем к еде. Я практически сыта к тому времени, как

приносят основные блюда: ароматную баранину на гриле, еще один невероятно легий

салат и рис, который, хоть и выглядит очень просто, но на вкус просто фантастический:

сладкий и солоноватый одновременно.

За ужином наш разговор становится немного более личным. Я рассказала

Доминику о моих братьях и родителях, о том, каково было расти в нашем маленьком

городке, и почему меня тянуло к истории искусства. Оказалось, что Доминик

единственный ребенок в семье, и он описал, что значит воспитываться в окружении слуг и

нянек.

В возникшей атмосфере совместных признаний, казалось естественным, рассказать

ему немного об Адаме. Не много – я не упоминала ту страшную ночь и отвратительное

зрелище Адама и Ханны вместе – но достаточно, чтобы он понял, что мои первые

серьезные отношения недавно закончились.

- Это болезненное время, - говорит он мягко. - Один из тех печальных периодов,