upload

Пальцами и взглядом я прошлась по повреждениям на своем теле.

Моя левая рука была зафиксирована поддерживающей повязкой, скрепленной за

моей шеей, а на носу приклеен пластырь. Мои глаза были опухшими, и каждое

моргание давалось с трудом, что было пустым, но необходимым занятием. Осторожно

прикоснувшись к своему лицу, я аккуратно убрала образовавшиеся в уголках глаз

комочки.

А потом... я увидела тень мужчины, который тихо и неподвижно сидел в углу

комнаты. Прищурившись, я подалась вперед. Черт, как же больно.

Это был Калеб, именно он сидел со мной в темноте в пугающе застывшей позе.

- Старайся не двигаться, - сказал он почти шепотом, и наклонился к свету.

Первоначальным моим импульсом было пошевелиться, но меня остановила боль,

и Калеб... а точнее, его обезоруживающая внешность. Выглядел он уставшим и

суровым, словно побывал в аду и вернулся обратно. Как и я.

В моей памяти начали всплывать фрагменты воспоминаний, одни были четкими,

другие не очень. Каждая секунда той сцены проигрывалась сначала в быстром режиме,

затем в медленном, а потом еще раз в быстром. Значит, он вернул меня.

Осознание этого пробрало меня до костей. Я испытывала облегчение? Или ужас?

Я не могла разобраться с бурлящими внутри меня эмоциями. Я была просто...

напуганной до смерти. Опустошенной и зависшей.

Он поднялся со стула и подошел ко мне.

- Не бойся. Теперь с тобой все будет в порядке.

Я не боялась. И я не была в порядке... и никогда уже не буду.

- Твое лицо в синяках, но ничего не сломано, вывихнуто плечо и есть несколько

треснувших ребер. Ты поправишься, но боюсь, что все, что я могу тебе сейчас

предложить - это болеутоляющие и отдых.

Его слова ничего для меня не значили. Главное - я все еще была жива. И я все

еще была с Калебом.

Когда он поднялся, я даже не вздрогнула, а просто смотрела, как он ко мне

приближался. Чего еще я должна была бояться? Что у меня осталось такого, что я

могла потерять?

- Где я? - Я с трудом узнала свой собственный голос. Он был грубым и хриплым,

а так же сухим и ломким, именно таким, сейчас, ощущалось мое горло.

152

Плененная во тьме. С. Дж. Робертс.

- В другом месте, - сказал он обычным тоном.

Он сел на кровать рядом со мной.

Приятная кровать, приятная комната, подумала я, переключая свое внимание на

простые окружающие меня вещи, о которых сейчас почему-то думал мой дурацкий

мозг. На самом деле, мне было плевать на это.

Он потянулся к моей руке. Мои пальцы слегка отпрянули. Напрягшись и

сжавшись, они отказали ему в прикосновении. Он кивнул и убрал свою руку.

У него в волосах была что, кровь? Кровь. Повсюду.

Закрыв глаза, я отодвинула эту мысль в сторону.

Я хотела оставаться неподвижной, чтобы быстрее покончить с этим. Я была

готова к любым насмешкам, которые он подготовил для меня... и к его словам о том,

какой же я была дурой, что убежала от него.

Давай, шути, придурок, я уже и сама это знаю.

Я была готова к тому, что он станет угрожать мне изнасилованием или даже

смертью. Давай уже покончим с этим. Пожалуйста.

- Мне очень жаль, Котенок, - прошептал он.

Ему было жаль? Чувство вины Калеба было последним, чего я от него ожидала.

Из моего рта вырвался странный звук, что-то между фырканьем, усмешкой,

смехом и плачем, отчего моему лицу стало больно. Я чуть не рассмеялась... а я бы

рассмеялась, если бы мне не было так больно дышать.

- За то, что они сделали с тобой.

Конечно, ему было жаль, но не из-за того, что он забрал меня из дома.

- Хорошо.

Дом. Моя семья. И все это потому, что я хотела вернуться к своей никудышной

матери. Даже, несмотря на то, что она не хотела меня видеть. Никогда не хотела. И

было неважно, как много раз я просила у нее прощения.

Мои глаза уже не на шутку разболелись. Я не могла поверить в то, что у меня до

сих пор оставались на нее слезы. Я ненавидела ее. Я ненавидела ее потому, что я так

чертовски сильно ее любила, а она, очевидно не испытывала ко мне тех же чувств.

Калеб откашлялся и сглотнул.

- Они за все заплатили.

153

Плененная во тьме. С. Дж. Робертс.

Они. Некоторые из них, возможно, были даже хуже, чем Калеб. Мое тело снова

пробрала дрожь, но услышав эти слова из уст Калеба, я почувствовала...

удовлетворение.

- Ага, отлично, - сказала я глухо, - ты у нас спец по этой части.

На его губах появился намек на улыбку, и по какой-то причине это задело мою

самую суть. Моя жизнь была шуткой для него, для моей матери, для этих мудаков -

байкеров! Жестокой, душераздирающей шуткой, и я уже была более чем готовой к ее