upload

предрасположенность к той или иной специальности. Затем, отслужив какое-то время, предлагается

повышение. В основном Ловцов берут в Кадры — пыльная и совсем неинтересная работа, чем-то

похожая на работу Хранителя, только вечность не прилагается. И это унизительно. Только лучшие из

лучших получают возможность стать Страгловцами — элитным боевым отрядом Системы. Это

самое прекрасное, что может случиться с Ловцом. Так же есть вероятность стать непосредственно

Хранителем. Но такое происходит лишь в одном случае: когда нынешний Хранитель сам предлагает

занять его место по определенным причинам. Например, повышение.

Даже после должности Хранителя карьерный рост не заканчивается.

Хранитель имеет возможность вступить в ряды Наблюдающих — они, вроде как, старейшины.

Мудрейшие из мудрейших. Сильнейшие. Они тоже бессмертны.

Наблюдающие занимаются тем, что контролируют порядок во всей Системе.

Выше по должности Наблюдающих могут быть только Судьи. Они заправляют всем. Они создают

новые правила и решают, кто может продолжить службу, а кто — нет. Они наказывают. Они

милуют. Они буквально владеют судьбами каждого в Системе.

Насколько мне известно, состав Судей еще ни разу не менялся за все время существования Системы.

Ими можно стать лишь гипотетически. Так что лучшее, на что может рассчитывать Хранитель, это

стать Наблюдающим. А я могу мечтать лишь о должности Хранителя.

— Здравствуй, Женя, — прозвучал голос из темноты.

Я вздрогнула, и рюкзак чуть не выскользнул из моей руки. Обернувшись на голос, я увидела

темноволосого Хранителя в кричащей красной рубашке, читающего газету. Кроме нас в штабе

никого не было.

— Я… эмм, здравствуйте, Роберт Александрович, — пробормотала в ответ.

— Сколько можно просить тебя называть меня Робертом, — раздался его спокойный, ровный голос.

— Когда ты так официально обращаешься ко мне, я чувствую себя на свой возраст. Поверь, это

очень большая цифра.

— Ну, вы же мой босс, — отозвалась я запоздало. — Я должна обращаться к вам официально.

Роберт Александрович, свернув газету, подошел ко мне. Он был значительно выше, с коротко

стриженными каштановыми волосами, поэтому мне пришлось задрать голову, чтобы видеть его

гладковыбритое лицо.

— Как прошло задание? — буднично поинтересовался он.

— Нормально, — я пожала плечами.

Роберт Александрович интересовался об этом каждый раз, когда я возвращалась с пойманными

призраками. Я работала Ловцом всего лишь год, и он беспокоился о том, как я справлялась с этим в

эмоциональном плане. Мы познакомились в прошлом июне, когда я, проработав две недели

продавщицей мороженого и получив солнечный удар, устроилась младшим помощником в эту

библиотеку. Роберт Александрович понимал, каково мне пришлось, ведь в большинстве случаев

Ловцы с рождения знали о том, кем им суждено стать в будущем. Я относилась к тому небольшому

числу, которым их предназначение свалилось на голову, как гром среди ясного неба.

Но справлялась я действительно неплохо.

— Хорошо, — кивнул Роберт Александрович и направился к Порталу.

Я переместилась в Середину и последовала за ним, по пути вытаскивая из рюкзака Шкатулку.

Он остановился перед Порталом и приложил ладонь, на которой была черная метка Хранителя, к

механизму, повторяющего контуры знака, на поверхности врат. Процесс начался.

Тонкие, железные завитки, окружающие устройство, зашевелились и зашипели, словно змеи, и

расплелись, скрываясь у краев Портала. Раздался громкий щелчок.

Роберт Александрович сделал пару шагов назад, и двери Портала раскрылись. Убежище Ловцов

заполнил яркий, переливающийся свет. Я отвернулась, крепко зажмурив глаза, и вслепую открыла

Шкатулку.

— Выпускай, — сказал Хранитель.

Хранители всегда находились и в Середине, и в мире живых, поэтому сейчас Роберт Александрович

видел меня.

Я открыла глаза, но видела плохо из-за света. Моргая и ощущая слезы дискомфорта, я открыла

крышечку отделения в Шкатулке. Голубоватый, плотный дым тонкой струей вылился наружу и

принял очертания Григория Самсонова.

Призрак растерянно замотал головой.

— Где я? В аду?

На моем лице невольно расплылась улыбка.

— Нет. Это не ад, — ответила я, взглянув через его голову на Роберта Александровича, который

наблюдал за мной.

— Тогда, что это за место? — Григорий остановил свои жаждущие ответов глаза на мне.

— Вы доверяете мне? — уточнила я уклончиво.

Мужчина кратко кивнул.

— Д-да. Да.

— Хорошо. Вы должны уйти в свет, — сказала я, указывая на открытый Портал. Сияние был столь

ярким и сильным, что невозможно было понять, где оно кончалось.

— Там рай? — обрадовано спросил призрак, опуская руку, которой защищался от света.

— Там покой, — отозвалась я.

Призрак окинул меня сомневающимся взглядом. Затем издал громкий вздох.

— Какая уже разница, — произнес он тихо и отвернулся к Порталу. — Я все равно мертв. Знаешь, —

призрак обратился ко мне, — у меня было время поразмыслить, пока я находился в этой…

Шкатулке. Быть мертвым, наверно, здорово. По крайней мере, я освобожден от выплаты ипотеки.

Горькая усмешка слетела с его бледных уст, и Григорий Сергеевич неуверенно шагнул в сияние, стремительно поглотившее мужчину без остатка.