upload

это скрип шин. А затем я крепко зажмурил глаза, и все оборвалось.

― О Боже… ― шепчу я, потрясенно прижимая руку ко рту. Я понимаю, что начинаю

идти очень медленно.

― Водитель скрылся на месте, ― слышу я надломленный голос Ангела. ― А я долгое

время пролежал в больнице. У меня было куча травм. Перелом двух ребер, ушибы и

растяжения, сильное сотрясение головы и открытый перелом правой ноги, ― я жмурюсь,

потому что не могу слышать подобное. Мне становится жутко, и я чувствую знакомый приступ

тошноты. ― Процесс выздоровления занял очень много времени, и, как видишь, не до конца.

Врач сказал, что я никогда больше не смогу играть в футбол. Он разрушил мою мечту, смысл

моей жизни. Я представлял, что в будущем стану профессиональным футболистом. Но что в

итоге? Хромой и с жутким шрамом на лице, который никогда не исчезнет. И воспоминания

тоже не уйдут.

― Мне жаль, ― мой голос дрожит.

Ангел обращает взгляд на небо, затянутое плотными свинцовыми тучами.

― Мой ангел-хранитель меня подвел, ― горько усмехается Ангел.

Я выдавливаю измученную улыбку в ответ, хотя в сердце ощущаю только острую печаль.

― Я потерял всех своих друзей, потому что им не нужно было дружить с калекой, ―

Ангел возвращается к своей истории. ― Сначала они навещали меня в больнице, приносили

фрукты и делились со мной всем, что с ними происходило. Но больше всего меня задевало то,

что они говорили о футболе. Я таил в себе обиду, потому что они могли в него играть, а я нет.

Больше нет. И никогда не смогу из-за своей хромоты.

Я смотрю на его правую ногу, и на глаза наворачиваются слезы.

Слезы…

Я давно не плачу. Наверно, с прошлого года. В последний раз я проливала слезы, когда

мои одноклассники решили протестировать на мне свой очередной до жути смешной прикол.

Только мне тогда было не смешно, и вспоминать об этом даже сейчас больно.

― Время шло. Я не ходил в школу какое-то время. Я перестал быть интересным для

других, и все стали забывать меня. Я остался один. Без друзей. Меня поддерживали только

родители. И я не устану благодарить их никогда, потому что они не оставляли меня, потому что

они заставляли чувствовать себя еще кому-то нужным.

Мой подбородок дрожит, сердце разрывается от сочувствия.

― Я перестал общаться с теми, кого считал своими друзьями. Точнее это они перестали

со мной общаться, ― Ангел засовывает руки в карманы брюк и смотрит вперед. ― Какое-то

время я сидел дома, но мне хотелось быть среди людей. Во мне все еще билось желание любить

этот мир, хоть он сыграл со мной злую шутку. Я вернулся в школу, но все оказалось совсем не

таким, каким я ожидал… как я хотел, чтобы все было. Со мной не разговаривали. Меня

игнорировали. На меня смотрели, как на чужого, и я копил в себе обиду от непонимания. Я

думал, что попал в ад. Но ад был только впереди.

36

Ангел поворачивается боком, пропуская полную женщину с тяжелыми пакетами.

― Начались шутки, сначала с, казалось бы, добрым подтекстом, а потом превратились в

жестокие приколы. И это делали те, с кем я дружил, с кем играл в футбол и кого уважал. Они в

один прекрасный момент превратились в моих врагов. Я долго переживал, и больше всего мне

было жаль родителей, а не себя, потому что они страдали вдвойне, глядя, как их ребенок,

калека, разочаровывается в жизни.

Ангел смотрит на меня и тихо говорит:

― Поверь, я знаю, что люди могут быть жестокими и злыми. Я пережил все это. У меня

было время, чтобы осознать это и решить для себя, что я лучше буду один, чем стану общаться

с такими людьми, как мои бывшие друзья, ― он делает глубокий вдох и невесело улыбается. ―

К сожалению, их больше, чем я ожидал. Прошло три года, но все осталось прежним. Те же

шутки, издевательства, косые взгляды… ― говорит Ангел. ― Изменились только игроки. И то,

что с их стороны стало меньше сочувствия и больше необъяснимой злобы.

Я впитываю каждое его слово и понимаю, что ему реально пришлось нелегко. И у него

были веские причины, чтобы возненавидеть людей и этот мир. Я смотрю на него и не могу

представить, как он прошел через весь этот ад, что свалился на него. Я мысленно ставлю себя

на его место и понимаю, что не смогла бы выбраться из той черноты. Я бы сломалась и никогда

не смогла восстановиться. Я бы сдалась.

― А потом мы переехали, ― немного повеселевший голос Ангела вытаскивает меня из

раздумий.

― Ты родился не здесь? ― спрашиваю я.

― В Москве, ― кивает он.

― Ого.

― Санкт-Петербург гораздо красивее, ― улыбается он. ― И здесь меньше… суеты, что

ли. Этот город обладает необычной атмосферой. Ты не замечала?

Я неуверенно пожимаю плечами.

― Я думаю, это лучшее место на планете. Оно идеально для тех, кто любит спокойствие

во всем. Кто ценит красоту.

Мы молчим какое-то время. Ангел думает о чем-то, а я перевариваю в голове его

грустную историю.

― Я думаю, что в человеке что-то умирает, когда он теряет друзей, ― говорит он.