upload

перемена длится десять минут. Пять уже прошло, остается пять.

Я оглядываюсь по сторонам в поисках отвлечения. Мое внимание привлекает журнал

«Вокруг света». Я беру его и начинаю бездумно листать, рассматриваю яркие картинки и

совершенно не вчитываюсь в текст.

Со звонком я покидаю библиотеку, где все это время сижу одна, и бегом спускаюсь на

первый этаж. Светлана Александровна никогда не кричит за опоздания, тем более она знает, где

я сижу все перемены, и сколько времени примерно уходит на то, чтобы спуститься с третьего

этажа. Тем более я не спортсменка… далеко не спортсменка. И у меня серьезные проблемы со

здоровьем, мне нельзя делать резких движений и еще много чего.

Когда я захожу в кабинет, то думаю, что уже начался урок. Точнее я надеюсь на это. Но

учительницы нет на месте, и все ученики галдят. Они громко разговаривают и спокойно ходят

по классу. В воздухе летают ручки, скомканные вырванные листки из тетрадей и даже чей-то

портфель. Все как обычно.

Как бы сильно я ни желаю остаться незамеченной, меня все же замечают. Все резко

замолкают и поворачиваются в мою сторону, думая, что это учительница. Но это всего лишь я.

Когда они понимают, что нет никакой опасности, снова начинают кричать и бегать.

6

― Чего встала, чучело! ― кричит мне Костя Давыдов. ― Дверь закрой! Ты нас палишь!

Я понимаю, что стою, широко раскрыв дверь, и из-за этого гул голосов из кабинета

слышит весь первый этаж. Я прочищаю горло, пару раз кашлянув, и делаю неуверенный шаг

вперед. Меня не должны волновать ужасные прилагательные и существительные, которые мне

приписывают одноклассники, но я все равно краснею от стыда и обиды.

«Плевать» думаю я.

Мне просто не надо думать об этом.

Я делаю глубокий вдох и решительно иду к своему месту. Хорошо, что я сижу за

предпоследней партой в самом дальнем ряду. А еще мне повезло с соседом. Егор Романов такой

же изгой, как и я. Он тихий, всегда молчит, а еще он самый умный в классе, и к нему на каждой

контрольной или проверочной обращаются за помощью. И он помогает им, потому что если не

поможет, ему этого не простят и обязательно сделают много гадостей в отместку. Вот такие

мои одноклассники.

Я сажусь на стул, достаю из рюкзака учебник по литературе, открываю «Слово о полку

Игореве» и напряженно смотрю на Егора, потому что чувствую на себе его взгляд. Он тут же

отворачивается и поправляет узкие прямоугольные очки в тонкой черной оправе. Егор

склоняется над книгой и что-то беззвучно произносит. Я только вижу, как шевелятся его

потрескавшиеся губы.

Учительница все не приходит. Я нервно тереблю в руке свой старенький смартфон и

думаю включить музыку.

― Ну, как все прошло? ― слышу я голос Малининой Алины.

Она светловолосая, худая и симпатичная. Она и Света Лазарева сидят передо мной.

― Ужасно, ― грустно отзывается Света.

У Светы длинные темные волосы средней густоты. И чтобы придать им дополнительный

объем, она каждый день завивает их плойкой, думая, что от этого кажется красивее. Но на

самом деле ей лучше с прямыми волосами.

― С ним невозможно ни о чем разговаривать, ― продолжает жаловаться Света. Она и

Алина сидят боком, и я вижу их профиль.

Как можно наносить столько косметики? Опять же, это их совсем не красит, но мальчикам

нравятся ухоженные девочки. Я определенно не такая. Я не слежу за собой, потому что не вижу

в этом смысла. Не вижу смысла нравиться другим. Если они не воспринимают меня такой,

какая я есть, то мне не о чем говорить с ними.

― Он такой невнимательный, ― вздыхает Света. ― Вот зашли с ним вчера в магазин. Ну,

помнишь, тот, где мы видели с тобой огромного белого медведя?

Алина энергично кивает и улыбается.

― Так я пытаюсь намекнуть ему, чтобы он подарил мне его, ― говорит Света, ― а он

вообще меня не слушает! Все сидит в своем телефоне! ― она обиженно поджимает губы и

скрещивает руки. ― Может, мне бросить его? Все равно от него никакого толка!

Я не хочу становиться свидетелем их разговора, но у меня нет выбора, потому что они

говорят слишком громко, будто специально. Чтобы не вникать в дальнейшие подробности

этого бессмысленного диалога двух пустоголовых девиц, я наклоняюсь к рюкзаку и открываю

боковой кармашек, где должны лежать наушники. Но их там нет. Я еле слышно стону и резко

возвращаюсь в прежнее положение. Прекрасно, теперь мне придется слушать Свету и Алину!

Я гневно выдыхаю и складываю руки на парте. Мой усталый взгляд падает на двух кукол,

сидящих впереди.

― Замути с Горевым! ― восторженно произносит Алина.

Света морщит нос.

― Да ну. Он зануда, ― она делает небрежный жест рукой.

Горев. Горев. Горев. Знакомая фамилия… Точно! Это же Никита Горев. Мой

одноклассник.

― Но ты ему нравишься! ― Алина треплет за руку Свету. ― Он на тебя все время

смотрит!

7

Лицо Светы меняется. Она слабо улыбается.

― Правда? ― певуче спрашивает она.