upload

Вскоре Северус заметил еще одну метку с именем, двигавшуюся в том же направлении, что и Гарри. «Седрик Диггори» – гласила надпись. Подозревать Диггори в чем-нибудь противоправном вроде бы явных причин не было, поэтому, когда карта показала, что оба парня – Гарри и Седрик – сошлись в одной из комнат, Северус терпеливо ждал, что же будет дальше, и не спешил вмешиваться в события. Только несколько минут спустя он догадался, какого рода встречу он так внимательно отслеживал, и смешанные чувства захлестнули его, накрывая с головой, как штормовая волна. С одной стороны, ему стало неловко, словно он подглядывал в замочную скважину за личной жизнью Гарри. Это было против его собственных житейских правил – Северус считал, что никто не имеет права вмешиваться в интимные отношения других людей. С другой стороны – какая-то неведомая сила удерживала его взгляд на двух надписях на карте, попеременно накрывавших друг друга, почти слившихся в одну. Это говорило лишь о том, что Гарри и Седрик находились очень близко друг возле друга.

Северусу хотелось кинуться в ту заброшенную комнату и отшвырнуть Диггори от Гарри подальше, чтобы тот даже не мечтал прикасаться к тому, кто ему не принадлежал. Одна только мысль, что Седрик сейчас, вероятно, целует Гарри и дотрагивается до него так, как не может позволить себе Северус, причиняла столь сильную боль, что пришлось до крови закусить изнутри щеку, чтобы не позволить гневу завладеть собой и, в конце концов, не натворить того, о чем позже придется пожалеть. Северус даже не ожидал от себя такого, не предполагал, что своим бездействием, своим нежеланием разбираться в собственных симпатиях, дал возможность страстным чувствам прорасти в сердце и душе настолько, что теперь не было шансов выдрать их с корнем и остаться прежним. Слепая ревность рвала его на части, пробуждала в нем не самые светлые помыслы, заставляя в полной мере осознать – все уже не будет так, как прежде. Он – Северус – не сможет и впредь видеть в Гарри лишь мальчишку – сына своей погибшей подруги, того, кому нужна была его поддержка, чтобы вырасти достойным волшебником. Гарри теперь станет для него постоянным искушением, единственной живительной влагой, способной утолить его жажду, его наваждением, его болезнью и его исцелением.

Не сдержав отчаянного рыка, Северус грохнул кулаком по столу, желая почувствовать физическую боль, которая отрезвила бы его и дала возможность взять свои эмоции под контроль. Он усилием воли заставил себя глубоко дышать и думать про Тома. Как это ни странно, но вместе с одержимостью Поттером, так откровенно проявившейся в его сердце, он ни на миг не забывал о своем партнере. Северус всегда был уверен, что тот никуда не денется, что Том – константа его жизни, постоянная величина, которая никогда не измениться. Но вместе с тем его сейчас сжигала зависть к сопляку Седрику – того не волновали никакие условности, он просто брал то, до чего могли дотянуться его руки и что ему позволяли взять. Позволяли!

– Гарри, что ж ты делаешь? – Северус смотрел на то, как две надписи с именами, помечавшие на карте Поттера и Диггори, показывают, что те покинули облюбованную ранее ими комнату и сразу же разбежались в разные стороны. Тем не менее оба направились к обжитой центральной части замка. – Конспираторы? Да? Тайком встречаетесь? Поттер, как ты так можешь? – Северус, казалось, даже не отдавал себе отчета, что все эти вопросы задавал вслух, уставившись на зачарованную карту. – Том, помоги мне это преодолеть, – несмотря на несколько неожиданное открытие личного плана, сделанное в последние полчаса, Северус не мог себе отказать и продолжал следить за значком «Гарри Поттер» так, словно от этого зависела его собственная жизнь.

Постепенно буря в душе Северуса улеглась, оставив после шторма на берегу океана убеждений несколько истин, не выдержавших испытания. В их числе и веру в собственные непогрешимость и искреннюю преданность. Это было больно, но Северус не привык долго обманывать самого себя – Том уже не был единственным центром его жизненной вселенной. Сегодня там вспыхнуло еще одно светило, заставив судьбу сменить свою траекторию. Северус понимал, что все уже не будет как раньше, но по-прежнему мысленно цеплялся за тот мир, в котором ему было так уютно с Томом.

Укладываясь спать, Северус все еще не мог перестать думать о том, что ему открылось этим вечером. Эмоциональный стресс оказал на него сокрушительное влияние, заставляя прилагать немалые усилия для того, чтобы взять себя в руки.

«Том, я не знаю, как это произошло», – мелькнуло в сознании Северуса, когда сон уже уносил его на своих крыльях в царство Морфея.

***

Неделя после нападения Петтигрю прошла для Гарри и его друзей относительно спокойно. Грюм всего лишь раз появился в Хогвартсе, чтобы уточнить у участников чрезвычайного происшествия некоторые факты. Но больше никто не тревожил студентов, давая им возможность спокойно учиться. Только профессор Амбридж стала смотреть на ребят с подчеркнутым уважением, признавая их невидимые для остальных заслуги.