upload

Когда волны разочарования немного схлынули, в его сознание закралась болезненная мысль – а вдруг что-то случилось с Томом? В таком случае Северус наверняка не стал бы его предупреждать, чтобы зря не расстраивать, а решил бы сначала сам все разузнать. Так что следующий час прошел в метаниях – следует ли связаться через фибулы с Северусом или лучше послать на разведку Нага. Псевдоживой артефакт за эти годы так поднаторел в общении, что теперь зачастую выступал в качестве советчика в той или иной ситуации. Хоть Гарри и не всегда прислушивался к его словам, но узнать постороннее мнение о чем-нибудь, вызывавшем вопросы, иногда оказывалось весьма полезно. Он, конечно, понимал, что все логические выкладки Нага построены именно на анализе их разговоров, а следовательно, в конечном итоге это всегда были его же, Поттера, выводы, только сделанные после рассматривания ситуации под другим углом.

Так Гарри поступил и на этот раз – вспомнив про Нага, он сбежал от друзей и, закрывшись в пустой аудитории, спросил у него совета.

– У тебя ес-сть с-серьез-зные ос-снования ссчитать, что С-старш-ший в опас-снос-сти? – переспросил Наг, выслушав сбивчивое объяснение Поттером сути проблемы.

– Нет. С-серьез-зных ос-снований нет. Но почему тогда С-северус-с ничего не ссказал мне о том, что уходит из-з ш-школы? – Гарри снова чувствовал обиду и воспринимал поступок Северуса как недоверие к себе.

– А почему кто-то долж-жен вс-се тебе докладывать? Ты кто? Соз-здатель этого мира? – казалось, Наг посмеивался над Поттером.

– Но мы с-семья! Он не мог…

– Почему не мог? Раз-зве ты обо вс-сем ему рассказ-зываеш-шь? Ты не имееш-шь права требовать от партнера С-старш-шего ничего подобного. Не ссказал – з-значит, не пос-считал необходимым. Ты долж-жен научитьс-ся доверять и не лез-зть туда, куда тебя не прос-сят, – Наг сделал паузу, а потом добавил: – Разберис-сь в с-себе. Почему тебя так з-задел этот с-случай?

– Не з-знаю… Я с-сраз-зу раз-зозлилс-ся на С-северус-са, что он не предупредил о с-своем уходе, а потом ис-спугалс-ся, что что-то с-случилос-сь с-с Томом, – Гарри повторял скорее для себя, а не для Нага. – И мне с-сейчас-с тоже плохо, что С-северус-с ушел. Мож-жет, ты вс-се-таки уз-знаеш-шь, как там Том?

– Подглядывать нехорош-шо. Ты с-сам мне об этом говорил. Но ес-сли ты прикаж-жеш-шь, я это с-сделаю, – Наг был артефактом и обязан был выполнять возложенные на него функции.

– Нет. Не нуж-жно. Ты прав – я веду с-себя неправильно. Прос-сто… – «я ревную» – этого Гарри не сказал вслух, но мысль его несколько испугала. – Отдыхай, – приказал он Нагу, поспешившему занять свое привычное место на его запястье.

«Нет, этого не может быть. Кого я могу ревновать? Северуса к Тому? Или наоборот? Что за глупость пришла мне в голову. Они оба мне дороги, и я все отдам за их счастье, – Гарри уселся на подоконник и уставился на мир, в котором хлестал противный осенний дождь. Холодные струи кривыми дорожками исчертили стекло, делая почти невозможным четко рассмотреть что-либо на школьном дворе. – Создается впечатление, что мне мешает такое же мокрое стекло, чтобы заглянуть в себя, – сравнение показалась надуманным, но очень метким. – Я до жути боюсь себе признаться, что меня до дрожи пугает одна только мысль, что я им перестану быть нужным. Именно поэтому возникает желание постоянно контролировать их. Будто знание того, где они находятся и что делают, позволит мне что-либо изменить, если они… – Гарри покачал головой, поняв, что будто наяву слышит ехидный голос Северуса. – Хватит рефлексировать. Что-то я стал совсем неуверенным в себе. Лечиться нужно, придурок. Устроил истерику на ровном месте», – Гарри ругал себя всю дорогу до библиотеки, где его ждали друзья и эссе по трансфигурации.

После ужина Поттер отправился в западное крыло замка – он впервые в этом году выступил инициатором встречи с Диггори. Но поцелуи любовника показались ему пресными и лишенными жизни, словно подаренными манекеном, ласки не заставили забыться от бури возбуждения, а горящий эйфорией взгляд Седрика и его причмокивание в то время, как он трудился над членом Гарри, облизывая его и посасывая, вызвали лишь желание презрительно скривиться. Но как бы там ни было, механическая стимуляция все же привела к физической разрядке, хоть никак и не помогла в том, на что была надежда – эмоции так и остались незатронутыми.